– Это последний, – наконец произнес он, кладя на стол пухлый том и не скрывая своего облегчения, что скоро избавится от нас. – Может быть, вы все-таки объясните мне, чем вам насолили эти парни? Потому что всех, кто за последние двадцать лет привлекался за торговлю живым товаром, вы уже просмотрели.
Еще несколько часов назад этот милиционер гостеприимно встретил нас и сразу же поинтересовался, что у нас украли после изнасилования. Убедившись, что ошибся, он здорово удивился, но все-таки предложил свою помощь.
– Опишите мне этих типов, которые пытались вас похитить, а я постараюсь припомнить, кто из моих подопечных может подойти под ваше описание.
Но толку от его предложения было не много, так как приметы, которые мы с Маришей совместными усилиями смогли ему назвать, и то после долгого спора, перемежающегося взаимными обвинениями в давно начавшемся и все прогрессирующем слабоумии и полном отсутствии зрительной памяти, можно было применить решительно ко всем преступникам. У всех были темные глаза, у всех были черные волосы и очень у многих – усы или борода, но так как растительность на лице у мужчин появляется так же легко, как и удаляется, то последнее вообще нельзя было считать приметой. К нашему удивлению, среди преступников нам удалось найти нескольких рыжих, но они существенно делу не помогли, черноволосых все равно было подавляющее большинство, и все они могли быть родными братьями тех двух парней, которых мы видели в гостинице.
Милиционер начал терять терпение, но пока исправно снабжал нас нужными указаниями, кто, когда и за что был задержан.
– Смотри, наконец-то хорошенький, – воспрянула духом Мариша.
Мы с милиционером заинтересованно уставились на фотографию.
– И в самом деле симпатяга, – признала я. – А что он совершил?
– Бабушку убил, деньги взял, дом поджег, потом к бандитам ушел и там стариков убивал, – с удовольствием отхлебнув еще глоток чая, сказал милиционер. – Молодых не трогает, псих, одним словом.
Мариша поспешно перевернула страницу и тут же радостно воскликнула:
– Нашла!
Я взглянула через ее плечо и решила, что парень на фотографии и в самом деле здорово похож на того, которого я видела на балконе.
– Этот? – разочарованно протянул наш милиционер. – Не может быть, вы ошиблись.
– Почему это? – разозлились мы с Маришей.
– Потому что он умер в прошлом месяце, – любезно пояснил нам лейтенант. – Боевики его, наверное, и порешили под горячую руку. За ним ничего существенного не числится. Правда, драки он учинял регулярно. Он боксер, драться умел и любил, поэтому пострадавших всегда было много. Вот они соберутся, синяки посчитают и строчат на него жалобы. Только что толку от их жалоб, сцапать нам его на месте драки ни разу не удалось, у него просто звериное чутье, как только мы подъезжаем, он исчезает. Минуту назад был и перестрелять всех обещал, а теперь нет. А чем он промышлял в остальное время, я не ведаю, и не потому, что не занимался его делом, а потому, что рассказать некому. Нигде он не работал, не учился, жил не пойми где, а деньги откуда-то были. В последнее время был телохранителем у самого Аслана.