Дождя, правда, никакого не было: сквозь окно на меня смотрело удивительно ясное и голубое небо, такое голубое и светлое, каким оно уже редко бывает в июле. Я давно заметила, что в конце весны и в начале лета все ярче – зелень деревьев нежно-салатная, небо – ярко-голубое, как на картинке, а потом, к июлю, цвет постепенно тускнеет. Сейчас же и небо, и солнце, и трава перед Катиным домом были почти майские. Может, у них тут, в Швеции, круглый год май? Чтобы туристам было приятно.
Ох, я же собиралась принять душ. На втором этаже была совсем простая ванная для гостей с душевой кабинкой. Стоя под сильными струями воды, я была почти счастлива и громко распевала битловскую «It’s been a hard day’s night…», хотя был еще совсем не вечер, а середина дня, да и не такого уж тяжелого… Переодевшись и распаковав сумку, я спустилась к Кате, которая сразу же засыпала меня вопросами:
– Ты будешь яичницу? Тосты? Один, два?
– Один, я на диете.
– Тогда я тебе сделаю два тоста, но, раз ты худеешь, не с ветчиной, а с салатом. Очень диетично. Чай черный, зеленый, красный или с бергамотом?
– Если можно, кофе, – смиренно попросила я.
Ну вот, Катька, похоже, ожила, раз носится по кухне-гостиной и командует:
– Сегодня не пойдем гулять, будешь отдыхать.
Пробую сопротивляться:
– Я не устала и не хочу отдыхать, я хочу город смотреть!
– Вот завтра и посмотришь. Я тебе все покажу, а сейчас почти вечер уже…
Это после трудного дня, надо полагать. Четыре часа, между прочим, самая пора из дома выходить, а в юности Катя иногда только про– сыпалась в это время.
– …Стивен с работы скоро придет, будем ужинать.
Ах, ну да, Стивен.
– Катя, я привезла письмо и подарки от твоей мамы. И от Аллы тоже, – я сбегала наверх и вернулась, волоча плакат с Петропавловкой и сверток с подарками.
– Угу. Давай. Я прочту, а ты пока смотри фотографии. Господи, а от Алки – это что за порно?
– А это – чтоб ты не забыла родной город, как Аллочка сказала.
– Плакат! Это ж надо такое придумать! И ты с этим маялась всю дорогу… Стерва она, эта Алка.
– Знаешь, у меня такое чувство, что это она специально хотела, чтобы я помучилась…
– Да дура она, ясное дело, – и Катя уткнулась в письмо.
Я покорно взяла несколько пухлых альбомчиков с обложками, там улыбались барышни в бикини на фоне фантастических, не существующих в природе сиреневых гор.
Нет ничего более скучного, чем разглядывать пачки чужих фотографий. «А это я в детстве», «а это мы в Диснейленде», «а это очень смешная фотка», «а это Петин день рождения»… Но Катькины всегда было интересно смотреть – она столько путешествует, бывает в таких удивительных местах! И довольно прилично снимает – в университете у нее была не «мыльница», а тяжеленный дедушкин «Зенит» с кучей разнообразных объективов, штативов и бог знает чего еще… Когда Катя последний раз приезжала в Питер, у нее был серебристый роскошный «Никон», тоже, разумеется, с множеством примочек, как говорят мои ученики. Получались действительно потрясающие кадры; хотя думаю, дело не столько в технике, сколь– ко в том, что Катюша умела увидеть красоту там, где другой человек просто прошел бы мимо.