Эммануэль упрямо покачала головой.
– Смотрите на меня, – гостья твердыми пальцами взяла Эммануэль за подбородок и подняла ее лицо. Потом она пристально посмотрела в глаза своей модели. Эммануэль услышала биение собственного сердца. Анна-Мария села, скрестив ноги, прямо на мозаичный пол террасы напротив дивана, на который она усадила Эммануэль. Появился мольберт с небольшим куском холста.
– Вы хотите, чтобы я уместилась на таком кусочке? – спросила модель.
Художница улыбнулась, когда Эммануэль закончила свой вопрос.
– Может быть, лучше, чтобы я разделась?
– Это мне не важно. Я стараюсь поймать ваши глаза.
Эммануэль недовольно протянула:
– Но я не люблю позировать.
– А вы и не позируйте. Начните просто рассказывать мне о тех ужасных вещах, которые вы испытали у Арианы.
– Вас это интересует?
– А почему бы и нет? Это, может быть, поможет мне лучше понять вас.
– Чтобы «поймать глаза»?
– Да кто знает…
Во вздохе Эммануэль слышалось все, что угодно, но только не смирение. Она мучительно раздумывала, что ей сказать, чтобы вывести Анну-Марию из равновесия. Ага!
– Это самое худшее время моей жизни. Я так хорошо могу изобразить…
Анна-Мария смотрела на Эммануэль, как бы спрашивая, что же в происшедшем такого плохого. И Эммануэль объяснила, не дожидаясь прямого вопроса:
– Представьте себе, позавчера я выяснила, что после всего этого не забеременела. Целых четыре дня мне казалось, что мне надо готовиться стать матерью. Но, наверное, это была перемена климата или еще что-нибудь.
Она, казалось, забыла обо всем, погрузившись в какие-то сложные вычисления, загибала пальцы, что-то шептала про себя. Анна-Мария явно решила не следовать за нею по дороге, вымощенной дурными намерениями. Не говоря ни слова, она занялась работой: провела на холсте несколько линий черной и серой краской, образовавших какой-то странный пейзаж. Эммануэль, разочарованная тем, что предмет ее рассуждений не вызвал никакого интереса, потянулась к холсту.
– Можно взглянуть?
– Нет, там еще ничего нет! И, если можно, давайте не говорить о том, что я делаю, пока я все не закончу.
– А когда вы думаете закончить?
– Но ведь спешки никакой нет. Вы же сами сказали, что вы мечтали об этом, об этих четырех-пяти днях.
– Есть множество хороших вещей, которыми можно заняться в это время, должна я вам сказать.
О, Анна-Мария не сомневалась, что это за хорошие вещи, – конечно же, разнообразные формы любви! Но она решила не углубляться в детали.
– И Несмотря на все, – сказала она, – вы вернулись к мужу. Ариане, наверное, это не очень-то понравилось?