– Кто «предпочитает» это, – в тон ей ответила Эммануэль, – так это только перепуганные люди. Это все тот же добрый старый страх, на котором построена вся наша добродетель.
– Но если Жан мучается от вашего распутства и только старается не высказывать этого?
– Жан не боится этого и не мучается, вот потому-то я его и люблю.
– Может быть он вас сам подталкивает к другим мужчинам?
Эммануэль вздохнула – если бы!
– Нет, он этого не делает. Он только дает мне разрешение.
И добавила с типичной для нее откровенностью:
– По правде говоря, было бы куда лучше, если бы Жан в этом смысле поступал, как Жильбер. Вот это сделало бы меня одной из самых счастливых женщин в мире!
– Жильбер? А что же он делает?
– Он одалживает Ариану своим друзьям. Вот как ей повезло!
– Какой ужас!
– Опять вы за свое! Совсем потеряли голову от страха.
– Но, Эммануэль, неужели вы окончательно перепутали понятия о том, что хорошо и что плохо? Как вы можете одобрять мужа, торгующего телом своей жены, словно это какой-то предмет потребления?!
– Торгует – это не то слово, он ведь ничего не просит взамен. А вот потребление – это вы хорошо сказали. И я люблю, когда меня потребляют.
Она была явно довольна меткостью своего последнего выстрела.
– Конечно, такой дележ, такой «лэнд-лиз» только усиливает чувство собственности. Муж-ревнивец, который не выпускает жену из своих лап – скупец, зарывший талант в землю.
– А в таком случае, почему вы не предложите Жану стать вашим сводником?
Эммануэль подняла бровь: похоже, что ей подарили неплохую идею! Некоторое время обе молчали. Анна-Мария снова погрузилась в работу. Но вот она оставила кисть, оперлась локтем о диван. Эммануэль рада была услышать, что художница вернулась к предмету беседы:
– Значит, Ариана отдается только тем мужчинам, которых ей предлагает муж?
– О нет!
– Тогда она, согласно вашей теории, совершает не правомочный акт. Она лишает Жильбера его права предоставлять жену мужчинам по его выбору. Она просто нарушает сто супружеские права. Она ведет себя не как жена, а как свободная женщина.
Воодушевленная своими успехами в логике, Анна-Мария отважилась продвинуться дальше:
– А вы поступаете еще хуже: вы отдаетесь тем, о ком Жан вообще ничего не знает.
– Есть много способов быть хорошей женой, – задумчиво произнесла Эммануэль. – Главное, конечно, в том, чтобы запрячь всю эротическую энергию в супружескую коляску. А после этого все, что мы хотим, – это установить счастливые любовные отношения.
– Я очень сомневаюсь в ваших методах.
– И зря. Я уже сказала вам, что чем больше я занималась любовью, тем больше я училась любить.