В основном кобольты жили под землей, иногда в горных пещерах, но реже. Что они там делали, никто доподлинно не знал, но лучше них никто в камне не разбирался. Но они его не обрабатывали, ничего из него не строили, руду или что-то еще не добывали из земли. Практически единственная память о кобольтах – длинные, бесконечные подземные коридоры, что никогда не обваливались и никогда не заканчивались, причем практически не имели выходов на поверхность.
– Не полноценный язык, но тем не менее… – протянула гаргулья. – Только вот где достать словарь?
– А может, все-таки спросить у библиотекаря? – жалобно пропищала Ива, которой безумно хотелось как можно скорее оказаться поближе к своим ненаглядным зельям, рецептам и прочей «знахарско-алхимической гадости», по выражению Дэй.
– Как ты себе это представляешь? – съехидничала гаргулья. – «А нет ли у вас кобольтского словаря?»
– А почему нет? – неожиданно согласился с травницей эльф.
– Ну пойдем! – Дэй цапнула светлокудрого за рукав и потащила ко входу.
Калли, неожиданно оказавшись перед грозной седой дамой в очках, растерялся.
– Ну что вам, молодой человек? – строго уставилась на эльфа та. – Может, все книги по истории третьего столетия Эпохи Начал?
– Нет, что вы, – взял себя в руки Калли. – Мне хотелось бы узнать, нет ли у вас, – светлый лучезарно улыбнулся, – словаря языка кобольтов?
Женщина оторопело уставилась на эльфа.
– А зачем вам кобольтский словарь? – против воли вырвалось у нее.
– О-о, не спрашивайте, – пришла на помощь Дэй. – Наш светозарный хочет на любимом луке написать имя возлюбленной, но боится, что мы узнаем его тайну.
Эльф мигом покраснел, а дама понимающе усмехнулась.
– И вовсе не возлюбленной, – окончательно уверил он ее в «догадке».
Калли все-таки удалось уболтать библиотекаршу, и она дала им этот разнесчастный словарь домой. Кобольтская письменность оказалась на редкость заковыристой, а сидеть в пыльных казематах знаний всем уже порядком огоблинело. Развеселая пятерка притащила огромный фолиант в домик девушек. По дороге были куплены отличнейшие ароматные «вкусности от мамы Заси». Имеется в виду – из очаровательного трактира, где всегда чисто и прилично, а главное – очень вкусно. Изюминкой этого заведения стала еда, что давали с собой. Она так и называлась «вкусности от мамы Заси». Иногда добавляли «на вынос». Лучшая пятерка Земли повадилась захаживать к «маме» – дородной, статной женщине средних лет с высокой прической, которая с трудом удерживала такое дикое количество медового цвета волос.
Завалившись всей толпой в домик, все тут же забегали по комнате – кто за тарелками, кто за питьем, кто-то снимал со стола все лишнее, чтобы плюхнуть на него тяжеленный фолиант. Скоро ребята наконец-то устроились, обложились «вкусностями», исчерканными бумажками и начали азартно тыкать пальцами в книгу и собственные каракули. Письменность кобольтов заключалась всего в нескольких десятках обозначений-слов. Трудность была в том, что эти символы, расставленные в разных порядках, совершенно меняли свой первоначальный смысл. Например, если подряд стояли три горизонтальных палочки, это означало «впереди путь безопасен», а если позади них стояла точка, то «вода начинается за поворотом». Кроме того, кобольты не ставили никаких обозначений в конце подобных пассажей, и только богам было известно, правильно ли сделан перевод. Другой сложностью было то, что обычно этот народ писал снизу вверх, а в фразе, что срисовали Калли с Грымом, все знаки шли горизонтально, что тоже имело свое значение и указывало на какой-то иной диалект. Так что если кто-то хотел заставить искателя неведомых сокровищ помучиться, то ему это, несомненно, удалось.