Долго ли, коротко ли… Я так люблю эти устаревшие приговорки, придуманные специально, чтобы рассказчик мог перевести дыхание, унять дрожь в пальцах, расправить скомканный платок – вместо краткого «ну вот, значит…», – как раз на глубокий вдох-выдох. Долго ли…
Я даже не могу сказать точно, сколько это продолжалось и как могло бы закончиться. По законам жанра, придуманная мной автокатастрофа все-таки должна была произойти, а мужчина, мой сильный, прекрасный, свободный мужчина, должен был за одну ночь превратиться в одряхлевшего на глазах безумца, лишенного всякой привлекательности.
Или мне самой пришлось бы надеть темный плащ и под покровом ночи пойти пилить тормоза или что там принято подпиливать в таких случаях. А потом узнать, что утром его драгоценный «фолькс» не завелся и он взял ее машину. Узнать – и поседеть на глазах… нет, я повторяюсь…
Потому что не могу придумать ничего особенно страшного, ничего страшнее происходящего сейчас. Дело в том, что эта история не закончилась, она длится, длится… длится до сих пор.
Лягушка говорит:
Я всю думаю: как же так могло случиться, что я тебе —
ни зверем, ни птицей,
а другим каким-то существом трепетным
обернулась, ударившись оземь, – вот она я, бери меня
замуж!
(Думала-то, как всегда – сначала лягушкой, потом
девицей,
потом птицей,
потом ищи меня долгие года, а потом только —
бери замуж.)
И как же так получилось, что тебе ни девицу, ни
птицу,
ни другое какое существо трепетное не надобно,
что ты спросил – а где тут лягушка была? – и
не взял меня
замуж.
Послушай, нам надо поговорить…
«Если не спишь, позвони», – эсэмэс.
Привет. Я так и думала, что ты тоже не можешь заснуть, чувствовала, потому и написала. Я вот чего спросить хотела: скажи мне, милый, ты счастлив? Нет, я понимаю, что вопрос для четырех утра довольно странный. Но с другой стороны, час тигра, самый темный перед рассветом, – когда, если не сейчас? Давай, капелька правды еще никого не убила. Я знаю, что все хорошо, у меня тоже все хорошо, но несчастье и не счастье – это разные вещи, правда? Ничего плохого, но счастья нет. Вот я и спрашиваю – ты счастлив?
Вот и я, вот и я… не счастлива. А помнишь, когда мы были вместе, у нас же было… как-то мы умели это делать – быть счастливыми. Черт, как же мы друг друга понимали, как никто. И мир был, как мокрая акварель, и какое было солнце…
Да, и фиолетовые молнии! Ты запомнил, как я тогда говорила, душа моя, запомнил?!
Послушай, нам надо поговорить. Не так, как сейчас. У меня потрясающая идея – давай поедем за город. Мне тут знакомые дали ключи от дачи, поехали на денек, а? Полчаса по Ярославке, потом минут десять пешком. Я так устала, ужас, отдохнуть надо, а одна боюсь. Хочу посмотреть на осень. Поедем?