* * *
Иногда в конце дня, проходя мимо автобусной остановки, я сдерживаю странный порыв – сесть в первую попавшуюся свободную маршрутку и устроиться у окна, и пусть меня отвезут домой. До моего нынешнего дома минут десять ходьбы, но меня отвезут в какой-то другой. Кажется, что как только заберусь в теплую, пахнущую бензином машину, я узнаю, куда мне на самом деле нужно. Проеду минут пятнадцать и скажу: «Остановите здесь». Безошибочно найду узкую девятиэтажку, не задумываясь, наберу код и дойду до квартиры пешком. Успею увидеть дверь, обитую темно-коричневым дерматином, но дальше воображение отказывается мне служить – я знаю, что там, в квартире, у меня есть другая семья и другая жизнь, стабильнее, может быть, и чуть скучнее, чем эта, но не могу разглядеть подробности – хватит авансов, говорит воображение, сначала хотя бы сядь в маршрутку.
Около шести я вышла погулять, в зеленых штанах с лисой, вышитой на коленке, и в оранжевой футболке. Сегодня я принесу удачу всем, кто меня встретит, ну, как веревка повешенного, поэтому нужно выбрать достаточно людное место, чтобы осчастливить максимальное количество народу. Пушкинская—Тверская—Охотный ряд—Детский мир—Лубянский проезд—Маросейка—Покровка—Чистые пруды—Мясницкая—Кузнецкий мост. Если вы хоть немного знаете Москву, то поймете, что это маршрут потерявшейся собаки.
Во время долгих пеших прогулок я пытаюсь собрать немного себя, хотя бы по частям, как в квестах, но находятся только тексты, и я обычно удовлетворяюсь этим. К сожалению, они становятся все хуже и хуже – без меня.
Мне говорят «девочка, купи носочки, носочки, девочка», мне говорят «абрикос сладкий по писят», мне говорят «красавица, помоги на хлеб». Я говорю «мне ничего не нужно», я говорю «у меня ничего нет». И то и другое – правда. И уж тем более мне не нужно погадать, и так знаю, что меня ждут успех и счастье – если, конечно, я почувствую себя. Не лучше, а просто – почувствую себя.
Я совершенно спокойна. Но вот рядом что-то щелкает, и меня бросает в жар от ужаса, а всего лишь сменилась картинка на механическом рекламном щите. Раз – и счастье в чем-то другом. А я, оказывается, боюсь смерти. Еще боюсь увидеть дохлую кошку, как только вижу на земле непонятный предмет, то первым делом пугаюсь, что это дохлая кошка. А это может быть причудливо скомканный пакет.
Кстати. Когда все только начиналось, мы гуляли с Х поздним вечером в районе «Багратионовской» и я говорила:
– У меня такое впечатление, что ты интересуешься женщинами, только накурившись.
Он ничего не ответил, но мне так понравилась эта мысль, что я повторила: