Тем временем Филиппа, стараясь сгладить неловкость, завела светскую беседу, обходя взрывоопасные темы. Слуги быстро убрали суповые тарелки со стола и подали второе горячее блюдо. Постепенно Джесси ощутила, как в ее душе зарождается и крепнет тяжелое чувство, похожее на ревность. Она поняла, что именно испытывает, лишь после того, как ужин закончился и дамы перешли в гостиную, предоставив джентльменам возможность остаться за столом, чтобы поговорить за бокалом портвейна и выкурить сигару.
Уже готовясь ко сну, Джесси выглянула на веранду и заметила, что ее брат стоит у парапета напротив своей комнаты. Уоррик смотрел куда-то в темноту, окутывавшую парк и окрестности усадьбы. Джесси открыла застекленную дверь своей спальни, и в ее комнату ворвался свежий ночной воздух. Дрожь пробежала по телу девушки, и она плотнее укуталась в шаль, накинутую поверх ночной рубашки. После недолгого колебания Джесси подошла к брату.
– Я испортил ужин, устроенный мамой в честь твоего возвращения домой, – промолвил он, не глядя на сестру. – Ты хочешь, чтобы я попросил у тебя прощения?
– Нет.
Уоррик усмехнулся:
– В таком случае в чем дело? Почему ты не спишь? Джесси глубоко вздохнула.
– Я хочу поговорить с тобой о Филиппе. Ты ведь до сих пор не сделал ей предложение, правда?
– Нет, не сделал.
– Но от тебя все ждут этого шага.
– Как известно, сестренка, я никогда не делаю того, что от меня ждут. Во всяком случае, так утверждает наша мать. Я всегда поступаю наоборот.
Прохладный вечерний ветерок растрепал волосы Джесси, и она убрала рукой упавшую на лицо прядку.
– Мне всегда казалось, что тебе нравится Филиппа.
Уоррик вздохнул. В детстве он действительно считался лучшим другом Филиппы. Уоррик всегда насаживал червей на крючок ее удочки и становился на сторону своей подруги, когда та ссорилась с Харрисоном. Но теперь они выросли и все изменилось.
– Да, она мне нравится, но в отличие от тебя я считаю, что одной симпатии мало для того, чтобы вступать в брак.
– Ты не должен так говорить. Уоррик невесело усмехнулся.
– Почему? Потому что в нашей семье не принято говорить о чувствах? Тебе будет неприятно, если я признаюсь, что не люблю Филиппу? Что я хочу испытывать к своей будущей жене не просто симпатию, а подлинную страсть? Не надо притворяться, полагая, что того, о чем стараются не говорить в нашей семье, не существует.
– Да, но…
Уоррик резко повернулся и взглянул в глаза Джесси.
– Ты хочешь сказать, что любишь Харрисона? Она рассмеялась.
– Конечно, я люблю его.
– И за два прошедших года ты не передумала выходить за него замуж?