Тасмания, сентябрь 1840 года
Джесмонд Корбетт, шурша накрахмаленными юбками, выглянула из открытого окна кареты, любуясь проплывавшими мимо знакомыми пейзажами. Она чувствовала, как сильно бьется от волнения ее сердце. «Скоро, – думала Джесси, исполненная радостного ожидания, – совсем скоро я переступлю порог родного дома».
Кучер щелкнул кнутом. Звук кнута смешался с топотом копыт и поскрипыванием упряжи принадлежавших брату Джесси серых в яблоках лошадей, которые весело бежали по идущей под уклон накатанной дороге. Изящная карета подпрыгивала на ухабах и раскачивалась из стороны в сторону. За буковой рощей раскинулось открытое пространство с обнажившимися пластами песчаника, и когда Джесси увидела вдали холмистую, тонущую в пышной зелени долину, у нее от волнения перехватило дыхание.
Два года Джесси находилась вдали от дома. Она ранее ни разу не покидала надолго своих родных и близких и только в далеком Лондоне поняла, как ужасна бывает разлука с теми, кого любишь. Хотя Джесси, конечно, старалась не поддаваться унынию и усердно изучала науки, а также общалась с новыми людьми, набираясь жизненного опыта. И все же каждый день она с тоской и болью вспоминала родной дом. Завидев возвышающуюся над кронами деревьев башенку усадьбы и крышу с вьющимися над трубами дымками, Джесси почувствовала, как у нее затрепетало сердце и на глаза навернулись слезы.
– Уоррик, – промолвила она, сжав руку сидевшего рядом с ней элегантно одетого молодого человека, – прикажи кучеру остановиться, я хочу выйти и прогуляться до дома пешком.
Брат бросил на нее удивленный взгляд.
– Ты хочешь выйти из кареты здесь, посреди карьера?
Тем не менее он ударил тростью в потолок экипажа, приказывая кучеру остановиться. Посмотрев на придорожный склон, Уоррик обратил внимание на дюжину угрюмых оборванцев – каторжников, вырубавших с помощью кирки, клина и кувалды большие блоки золотистого песчаника в принадлежавшем Корбеттам карьере.
– Что за странная мысль пришла тебе в голову! – с недовольным видом воскликнул Уоррик.
– Отсюда открывается чудесный вид на усадьбу, – объяснила Джесси, распахивая дверцу остановившейся кареты.
– Значит, ты действительно скучала по дому? – спросил Уоррик, и его губы тронула улыбка. – А я думал, что ты мечтаешь поскорее вылететь из родного гнезда.
Не дожидаясь, когда ей помогут, Джесси подхватила юбку своего розового платья и спрыгнула на землю.
– Мне действительно очень хотелось учиться в Лондоне, – заметила она, – но я совсем не стремилась покинуть Тасманию. Разве тебя самого никогда не одолевали противоречивые желания?