– Сядь на дно лодки и пригнись! – крикнул Лукас, обращаясь к Джесси, повернувшись лицом к берегу, на котором уже появились преследователи.
Сильный ветер дул ему в спину, волны били в корпус лодки, грозя перевернуть ее. На дороге появились еще двое всадников – подкрепление. Один из конных констеблей направился не к берегу, а вдоль побережья, в город.
– Куда он?! – стараясь перекричать рев волн и грохот прибоя, спросил Чарли.
– Он поскакал в гавань, чтобы предупредить капитана «Отпора» о нашем побеге, – догадался Лис.
Констебли тем временем перезарядили ружья и вновь открыли огонь по шаланде. Лукас почувствовал, как на его плечо легла нежная женская рука.
– Как ты думаешь, они могут попасть в нас с такого расстояния? – спросила Джесси, не сводя глаз с берега, откуда велась стрельба.
– Да, если они меткие стрелки. Мы двигаемся очень медленно против ветра. Держись рядом со мной!
Лукас обнял дрожавшую от холода и страха девушку и прижал к своей груди.
– Посмотри! – воскликнула Джесси.
Вниз по склону к побережью скакали во весь опор двое всадников в развевающихся на ветру плащах, но они не относились к стражам порядка. Один из них, опередив своего приятеля, спрыгнул на землю и, бросившись к констеблям, выбил у ближайшего ружье из рук. Остальные опустили оружие.
– Черт возьми, кто они такие? – спросил один из гребцов, налегая на весла.
– Один из них мой брат, – ответила Джесси. – И Харрисон Тейт.
Харрисон направил своего коня в воду и остановился, когда тот зашел по колено. Брызги от пенистых волн обдавали всадника, который не сводил глаз с лодки. На таком расстоянии Джесси не могла разглядеть лица Харрисона. Она мысленно просила у него прощения за то, что сбежала из-под венца.
– Вы сошли с ума! – воскликнул констебль, из рук которого Уоррик выбил ружье.
– Нет, это вы спятили! В лодке находится моя сестра, вы могли попасть в нее!
Уоррик не мог совладать с охватившим его гневом и вцепился стражу порядка в горло. Они упали и покатились по мокрому песку.
– Черт возьми! Мой новый сюртук! – воскликнул Уоррик, вставая и разглядывая пятна на дорогой ткани своей праздничной одежды.
– Вы жалеете свой сюртук, – запричитал констебль. – А на то, что вы сломали мне ногу, вам наплевать!
Однако Уоррик, не обращая на его жалобы никакого внимания, подошел к Харрисону, который все так же, сжимая в руках поводья, не сводил глаз с медленно удалявшейся лодки.
– Кто он? – спросил Харрисон, не поворачивая головы. – Кто этот каторжник?
– Ирландец. Он работал в моем имении конюхом.
Харрисон взглянул на Уоррика.