– Избалованная Клеопатра со своим верным рабом, – ласково шептал ей Киркленд Трент.
– Кто такая Клеопатра и что такое раб? – спрашивала его жена, широко раскрывая глаза.
Трент лишь смеялся в ответ, его круглый живот колыхался под мягкой домашней курткой.
– Дорогая, внизу огромная библиотека с сотнями книг. Может, после обеда ты захочешь выбрать себе что-нибудь?
Валентина пожала обнаженными плечами и потребовала еще икры.
– Трент, сегодня субботний вечер, и ты хорошо знаешь, что я всегда слушаю хит-парад по радио.
– Я послушаю его вместе с тобой, дорогая, – сказал Киркленд Трент. – Может, завтра вечером мы сходим вместе в библиотеку?
– Только при одном условии, – прищурилась Валентина.
– Что это за условие, дорогая?
– Ты возьмешь меня на выставку картин завтра вечером. Там будет играть «Потерянный уик-энд», а я восхищаюсь Рэем Миландом.
Они пошли на выставку. Трент брал Валентину с собой в любое место, куда ей хотелось пойти, брал и туда, куда приглашали только его одного. Трент заверил Валентину, что с его богатством и положением люди будут принимать их как мужа и жену, независимо от личного мнения по поводу этого брака.
– Ты увидишь, моя дорогая, рыженькая мексиканочка, что деньги и власть добавляют признания и респектабельности такому союзу, как наш.
Валентина пристально взглянула на мужа.
– Откуда ты узнал?
Лысый новобрачный поглаживал аккуратно подстриженные усы.
– Ты также увидишь, что с деньгами можно собрать практически любую интересующую тебя информацию.
– И что ты знаешь обо мне?
– Все, – признался Киркленд Трент. – Ты въехала в страну нелегально, оставив свою семью в цитрусовом поясе Техаса четыре года назад, когда тебе было четырнадцать. Иногда ты писала им, первое время посылала деньги, но вот уже больше года не имеешь с ними никакой связи. – Он улыбнулся и добавил: – Не смотри так обеспокоенно. За деньги можно также купить и молчание. Твое прошлое уже похоронено, дорогая. Если, конечно, ты не захочешь связаться со своими родственниками.
Валентина с улыбкой посмотрела на самодовольного мужа. Были кое-какие секреты, неподвластные даже его деньгам. Трент ничего не знал о фотографии, которую она хранила в своем бумажнике. Эту фотографию дала ей мать в тот день, когда она покидала дом.
На ней был запечатлен молодой человек с рыжими волосами и обаятельной улыбкой; на загорелой шее мужчины висели авиационные очки. Красивый американец английского происхождения, летчик сельскохозяйственной авиации был ее отцом. Она не знала имени своего отца и никогда никому не говорила о нем, в том числе Тренту. В памяти промелькнули картины ее несчастной жизни в долине Рио-Гранде, и она, подумав про себя, что ничто и никто не вправе подвергать опасности ее новую, славную жизнь среди богатства и великолепия, решительно сказала: