– Это папин! – истерично закричала она на брата. – Как ты посмел его надеть! Ты запачкаешь его! Сними сейчас же!
Бренда потянула за свитер, пытаясь стащить его с Денни силой.
– Оставь меня в покое! – завопил в ответ Денни и стукнул Бренду, чтобы она не лезла.
– Дети! – прикрикнула Элен, пытаясь разнять дерущихся ребят.
– Он не смеет его надевать! Это папин! – кричала Бренда.
– Нет, смею! Нет, смею! – Брат с сестрой осыпали друг друга тумаками.
Думая, что это игра, Ирвин тоже принял участие в потасовке, вцепившись зубами в полу жакета.
– Ирвин! Отпусти! Сейчас же отпусти! – завизжала Бренда.
Услышав свою кличку, Ирвин еще крепче зажал кардиган в пасти. Вдруг Бренда увидела, что несколько петель поползли.
– Ирвин! Прекрати! – взвизгнула Бренда, и видя, что пес продолжает трепать жакет, с размаху ударила его.
Ошарашенный агрессивностью Бренды, не понимая, что происходит, Ирвин, оскалившись, зарычал на девочку. Все произошло в долю секунды. Испугавшись, что Ирвин укусит Бренду, Элен распахнула входную дверь и, взяв поводок, позвала пса.
– Ирвин, ко мне!
Она решила посадить собаку на привязь во дворе возле большого дуба, в который Фил вделал специальное кольцо. Ирвин бросился на зов Элен, пулей проскочил мимо нее и прежде, чем она успела надеть на него ошейник, перемахнул через забор и помчался по улице.
Опомнившись, Бренда побежала вслед за псом, окликая его по имени.
Обед был забыт.
Элен сходила в полицейский участок и оставила заявление о пропавшей собаке. Весь вечер она с детьми прочесывала окрестности, пытаясь отыскать Ирвина. Они звали его, стучали в каждую дверь. В машине они проехали по всем улицам Нью-Рошели, не переставая выкрикивать: «Ирвин! Ирвин!»
«Это моя вина, – с горечью думала Элен. – Зачем я открыла дверь так широко и почему прежде не одела ошейник с поводком?»
Они не спали всю ночь. Ирвин домой так и не вернулся.
На следующий день Элен позвонила в страховую компанию, чтобы сообщить начальнику отдела, что за работу не возьмется.
– Хорошо хоть позвонили, – неприветливо проворчал он. – У многих свистушек даже на это не хватает ума.
Ирвин не вернулся ни в тот день, ни на следующий.
День рождения Фила, который последовал за исчезновением Ирвина, вывел Элен из состояния самопогруженности и внутренней изоляции. По-разному оба эти события заставили Элен осознать до конца, что Фил мертв. Точка. Он никогда не вернется обратно. Точка. Она никогда не сможет перед ним извиниться. Точка. Она стала вдовой, двадцатидевятилетней вдовой. Она осталась одна. Совсем одна. Никому не нужная, никому не интересная, даже самой себе она стала противна.