Она продолжала работать только для заказчиков послеобеденного бриджа, деловых завтраков, ленчей, коктейлей и чая для дам. Когда Уилсон сказал ей, что его клиенты хотят повторить прошлогодний вечер в «Плазе», и что она должна принять участие в конкурсе, Элен подсчитала все расходы и доходы и поняла, что ей это невыгодно, и отказалась. Но Уилсону она ничего объяснять не стала.
Каролина не одобрила ее поведения.
– Ты могла бы здорово на этом заработать, – сказала она Элен. – Почему ты отказываешься? Еще немного усилий, и «А Ля Карт» достигнет такого уровня! Будет что передать Бренде и Денни.
– Деньги мне не нужны, – объяснила Элен, подумав о том, как ее свекровь похожа в этом на Фила. – У меня достаточно денег, чтобы дать образование Бренде и Денни. Я даже могу позволить себе дорогую итальянскую сумку или хорошего парикмахера. Что нам еще нужно?
Но больше всего Элен радовалась тому, что может забыть все, связанное с ее работой. Ей не приходилось больше напоминать клиентке, которая не хотела платить, так как еда якобы не понравилась ее гостям, что все продукты могут быть второго и даже третьего сорта – в зависимости от цены. Не надо ругаться с поставщиками, которые пытались всучить ей залежалый товар. Не надо часами дожидаться водопроводчика, чтобы прочистить раковину. Она с ужасом вспоминала дни, когда ее помощница свалилась с гриппом, или когда пришлось заново выпекать триста блинчиков для бар-мицва – кто-то насыпал в масло соли вместо сахара. Она терпеть не могла собирать плату с должников, увольнять наглых официантов. Элен все надеялась, что кто-нибудь сможет оценить ее очарование, которое было скрыто под маской деловой женщины.
Ей было так же хорошо, как при жизни Фила – она вернулась туда, где ей было уютно. Она чувствовала свою женственность. Был кто-то, кто заботился о ней. И это был мужчина.
Она даже подумывала закрыть «А Ля Карт». Она хотела строить новую жизнь с Уилсоном. Ее захватила мысль об их ребенке – его ребенке, хотя она из осторожности не говорила с ним об этом. Спокойствие, счастье, уют – все это было у нее. По ночам она спала крепко, без снов, как будто под действием снотворного.
Единственный инцидент, который омрачил это счастливое время, случился, когда Уилсон узнал, что она не сделала заявку на вечер в «Плазе».
– Это же великолепная возможность для тебя! – сказал он сердито. – Ты просто не должна была отказаться.
– Но я проиграла в прошлом году, – пыталась Элен оправдаться. – Требования в этом году выше, чем в прошлом. У меня не было никаких шансов, зачем же стараться? – Она не добавила, что конкурс означал огромную трату сил, и ей совершенно не хотелось надрываться там, где не было необходимости.