– Я соскучилась по тебе, Ной.
– Правда? – он улыбнулся, его взгляд стал мягче. Он притянул Грейс к себе и коснулся лбом ее лба. Она чувствовала его дыхание на своих губах. – Ты думала обо мне ночью, о том, что мы делали?
– Да.
– Я тоже.
Дженкинс судорожно вздохнула.
– Я и сейчас думаю об этом.
– Хорошо, – кончиком пальца он гладил ее лицо. – Тогда где же поцелуй, чтобы я мог пережить то время, пока не увижу тебя обнаженной?
Грейс обвила его шею руками и прижала губы к его губам. Харпер решил оставить инициативу за ней и только подчиняться ее желаниям. Это было замечательно, казалось, она знала, как это должно быть. Ной издал стон удовольствия, от которого словно ток прошел по ее спине и замерло в сердце. Нежно покусывая ее губу, Ной прошептал:
– Если я заведу тебя в спальню, ты не устоишь.
Туман, окутавший ее рассудок, развеялся, и она нахмурилась. Быть сексуальной рабыней оказалось несколько сложнее, чем она думала.
Ной настойчиво переспросил:
– Да, Грейс?
Грейс размышляла – неужели он окажется таким грубияном, чтобы воспользоваться ситуацией?
– Наверное, – пробормотала она.
Он усмехнулся и снова поцеловал ее.
– Хорошо, что я великодушный хозяин, да? Во всяком случае, тогда, когда это нужно, – он отступил назад и добавил: – Но знай, что мое терпение небезгранично. Когда я смогу тебя увидеть?
Дженкинс почувствовала одновременно облегчение и разочарование.
– Я точно не могу сказать. Может, я позвоню позже. Когда закончу? – она надеялась, что Ной не сочтет это предложение за вмешательство в его личную жизнь. Их отношения имели какие-то невидимые границы, которые нельзя было переходить. Грейс недоставало опыта, чтобы определять эти ограничения.
Ной даже не моргнул.
– У тебя же есть номер моего мобильного телефона?
Грейс с облегчением кивнула.
– У меня есть номера всех людей, с кем работала Агата, – она скрыла, что знала наизусть его домашний и мобильный номера. – Я позвоню, как только буду свободна.
Ной собрался уходить, но в последнюю минуту передумал, повернулся к Грейс, взял ее лицо в свои большие горячие ладони и неистово поцеловал.
– Мне нравится, когда твои волосы вот так распущены. И еще, Грейс, мне нравится, как ты смотришь на меня.
Когда Харпер ушел, Дженкинс с минуту смотрела на закрытую дверь. Никогда в жизни она не испытывала такого счастья.
Наблюдая за работой Грейс, Бен с удивлением качал головой. Черт, он никогда бы не подумал, что она может быть такой интересной. Ее улыбка, без намека на заигрывание, творила неимоверные вещи с этими парнями. Все, от младенцев до девяностолетних стариков, поддались ее очарованию. Казалось, что когда Дженкинс находится в зале, в нем становится светлее – все ощущали радость и чувствовали себя, как дома.