Джонти не расслышала, что пробормотал в ответ Корд, но не прошло и двух дней, как он пришел к ней в комнату осмотреть ее ноги. Внимательно исследовав ее подошвы, он грубовато сказал, что она может вернуться к своим обязанностям.
Ей было любопытно, в каком состоянии находилась кухня. Джонти спустила ноги на пол и сняла рубашку и брюки с крючка, вделанного в стену. Она не могла представить Люси, убирающую за собой. Женщина была отъявленной лентяйкой, и все что ей приходилось делать, делала с неохотой. Джонти была признательна Джонсу за то, что он вызвался ухаживать за ее животными. Иначе Люси заморила бы их голодом.
А как Люси раздражало, что ей надо было ухаживать за Джонти! Она ухмыльнулась, ища свои ботинки. Джонти не стала относиться более снисходительно к проститутке. Особенно в тот первый день, когда у нее так сильно болели ноги, и такое неизгладимое впечатление произвела рана Красотки. Джонти требовала к себе так много внимания, что по раздраженному взгляду Люси было ясно, что та ее удавила бы.
Но проститутка в должной мере ухаживала за Джонти не потому, что чувствовала свою вину или сострадание к ней, а, скорее всего, потому, что боялась не угодить Корду, если бы отказалась.
С тех пор как он отклонил Люси, она была осторожна, чтобы не дать ему повода выпроводить ее отсюда.
Одетая снова в свое ненавистное одеяние, кроме ботинок, которых не было в ее комнате, Джонти прошла по темному коридору и вошла в кухню. Тухлый запах сгоревшего топленого жира ударил ей в нос, пока она нащупывала коробок со спичками. Пальцы наткнулись на него, и, вынув одну, она зажгла ее, потом зажгла огонь в керосиновой лампе, стоявшей посреди стола.
Дымоход закоптился дочерна, и лампа не давала много света, но светила достаточно, чтобы увидеть состояние большой комнаты.
Все было покрыто жирной пленкой: плита, стол, даже окно над мойкой было забрызгано жиром. Джонти взглянула на пол и содрогнулась. В ее отсутствие мужчины даже не трудились вытирать ноги, прежде чем войти на кухню. Отмоет ли она когда-нибудь всю эту уличную грязь с пола?
— Сначала я поставлю кофе, — пробормотала сама себе Джонти, но тут зацепилась пальцем за скамейку, небрежно отодвинутую от стола. — Потом найду свои ботинки, — добавила она, скорчив от боли гримасу.
Пока варился кофе, Джонти обыскала каждый уголок на кухне, даже выглянула на крыльцо в поисках ботинок. Она не могла их найти.
— Ну, Волк, — она потрепала большую лохматую голову собаки, — должны же они быть где-то здесь, но куда-то спрятались. Пожалуй, мне придется ходить босой, как в детстве.