Когда этот ублюдок уберется из города? Не собирается ли он взять с собой ребенка? Корд надеялся, что нет. Он бы убил его, но тогда у Корда, действительно, будет много забот о мальчишке.
Трое рабочих, нанятых Кордом, уже были на подходе к дому Нелли, когда встретили мустангера.
— Когда мы отъезжаем, Корд? — спросил Ред.
— Как только вернется мальчишка, — ответил Корд и пошел в комнату Мэгги.
Он зашел на кухню и удивленно присвистнул сквозь зубы. Помимо нескольких коробок, примостившихся по обе стороны двери, часть мебели, включая разобранную кровать, была вытащена на середину комнаты.
— Что, черт побери, замышляет этот мальчишка? — выругался Корд, пнув одну из коробок мысом своего сапога. Только он собрался пнуть другую, как позади резким голосом кто-то скомандовал:
— Не делайте этого! Там посуда.
Корд обернулся и наткнулся на Джонти, окинувшую его холодным взглядом.
— Ты не хочешь мне объяснить, что, черт возьми, значит весь этот хлам?
Джонти побледнела, ее сердце учащенно забилось. В конце концов, должна ли она вести борьбу, которую замышляла? У нее еще никогда не было такого мрачного, унылого настроения. Из-под ресниц она скользнула взглядом по лицу Корда. Его угрюмое, хмурое лицо сказало, что она должна. Иначе этот грубиян будет управлять ею, как стадом быков на повороте. Усилием воли она заставила себя не показывать свою внутреннюю непокорность и резко сказала:
— Этот хлам, как вы его называете, — бабушкины вещи. Я собираюсь взять их с собой.
Повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов, упакованных в одну из коробок, пока они с вызовом смотрели друг на друга. Корд пронзительно закричал, и Джонти нервно отступила на шаг.
— Ты — окончательно ненормальный мальчишка, если думаешь, что я позволю тебе тащить все это с собой.
Уязвленная отказом Корда взять вещи бабушки, Джонти вскочила перед ним в борцовской позе, крепко сжав маленькие кулаки.
— А ты — ненормальный, если думаешь, что я оставлю бабушкину кровать, чтобы ее оскверняли проститутки и их клиенты, — твердо сказала она.
Лицо Корда еще больше ожесточилось, глаза угрожающе сверкнули. У Джонти внутри все оборвалось. Она проигрывала сражение. Ее плечи затряслись от долгих беззвучных рыданий. Огромные капли слез упали с ресниц и потекли по щекам.
— Я должен взять их с собой, Корд, — умоляюще попросила она с отчаянием в голосе, — Это все, что у меня осталось от бабушки. Я не могу их здесь оставить.
Слезы Джонти произвели на Корда такое же впечатление, как и в первый раз, когда он их увидел. Нерешительность появилась в его глазах, и Джонти, заметив, что он сомневается, робко тронула его за руку.