Она подошла к старому сундуку, стоящему под окном, и, открыв его, положила пачку денег в небольшой ящик.
Ла Тор остался в городе на неделю. Он навещал свою дочь каждый день и приносил ей сладости, а один раз принес ей игрушечное деревянное ружье.
— Шутки ради, — сказал он с кривой усмешкой, — я никак не мог принести ей куклу.
Теплые и нежные узы связывали Ла Тора и его ребенка с тех пор, как он остался в Эбилене.
И Мэгги, наблюдавшая за ними, вынуждена была, к своему неудовольствию, отметить, что преступник по-настоящему полюбил свою дочь, и что Джонти в такой же мере любит своего «дядю» Джима.
В течение следующих тринадцати лет взаимная неприязнь, правда, существовала между отцом и бабушкой, когда Ла Тор периодически приезжал на время к Джонти. Особенно в последние пять лет, когда он подстегивал Мэгги увезти Джонти из публичного дома.
— Я уеду, как только скоплю достаточную сумму, — бывало говорила Мэгги, чтобы только отделаться от него.
Но Ла Тор не успокаивался:
— У вас, должно быть, их достаточно. За эти годы я дал вам приличные деньги. Их должно хватить, чтобы купить небольшое местечко, где Джонти сможет вести себя как девочка. Вы выполнили свой долг по отношению к ней, миссис Рэнд. Позвольте мне теперь поддерживать вас обеих материально.
Ответ Мэгги всегда был одинаков:
— Я не истрачу ни цента из твоих денег и не съем ни крохи из еды, купленной на твои деньги.
В очередной раз они закончили свою словесную битву, все было повторяющимся: те же вопросы Ла Тора, те же ответы Мэгги. Но на этот раз появилось что-то новенькое.
После своего обычного отказа принимать средства от Ла Тора Мэгги добавила:
— У меня есть свои планы. Здесь нас больше не будет.
— Да, лучше здесь не находиться, — недоуменно сказал Ла Тор, — иначе я возьму дело в свои руки. Джонти не может больше скрывать свой пол, и я не собираюсь дожидаться, пока кто-нибудь из клиентов Нелли обнаружит ее.
— Этого не случится, — огрызнулась Мэгги. — Джонти никогда и ногой не ступает в ту часть дома. Девушки Нелли глаз с нее не сводят, чтобы она не зашла к ним.
— Ба! — фыркнул Ла Тор. — А как же, если девушки спят?
— Я всегда здесь. Никто не осмелится к ней прикоснуться.
Ла Тор посмотрел на Мэгги, потом приблизился и заглянул ей в лицо.
Огонь, обычно горящий в ее глазах, исчез. И лицо стало тоньше, почти сморщилось. Мэгги Рэнд выглядела неважно.
— Послушай, Мэгги, — мягко сказал Ла Тор, впервые назвав ее по имени. — Я не хочу с тобой спорить, но даю тебе две недели на то, чтобы забрать Джонти и уйти отсюда, иначе я у тебя ее заберу.