— Что? — вытаращил глаза Батурин. — Тогда какого черта вы поехали ко мне? Нужно было гнать в аэропорт!
— В аэропорт поздно! — сокрушенно вздохнул Игошин. — Они уже в воздухе…
Батурин потерял дар речи. Он пригляделся к кровоподтекам на лице Игошина и вдруг понял все.
— Так-так, — произнес он сквозь зубы. — В благородство играем. Да знаешь ли ты, что этим поставил крест на своей карьере?
Игошин знал. Он криво усмехнулся и беспомощно развел руками. Батурину потребовались усилия, чтобы подавить в себе ярость.
— Идите и пишите рапорт на имя полковника Григорьева. В нем объясните, почему именно вы вызвались сопровождать преступников.
— Я попросил, чтобы меня подбросили до дома. Нам по пути…
— Далее, почему вы отправились открывать, а не конвоир?
— У него живот схватило…
— Молчать! Это объясните Григорьеву, а не мне. Идите!
Игошин собрался выйти, но Батурин остановил.
— Водитель с конвоиром ребята нормальные? — спросил он вполголоса.
— Мировые ребята, — подмигнул Игошин. — Молчание ягнят гарантирую…
— Тогда не указывайте в рапорте, что беглецы улетели в Афины. Объявите их в федеральный розыск.
На второй день, несмотря на дикую нехватку времени, следователь сумел выкроить полчаса на разговор с Ингой. Он приехал к ней домой в отсутствие матери. Больная была в мрачном расположении духа, но отвечать на вопросы не отказывалась. О своей встрече с незнакомцем из другого мира девушка рассказала настолько подробно, что Батурин диву дался, почему она до сих пор не в больнице. Паранойя явно прогрессировала. Если на первом допросе болезнь еще не была заметна, то этот разговор с девушкой оставил в душе милиционера тяжелый осадок.
— Ну что ж, — через силу улыбнулся капитан. — Если тот молодой человек объявится, звоните мне.
— Вряд ли он объявится, — угрюмо ответила девушка. — Он сделал свое дело. А я выхожу замуж.
«Боже мой, — простонал про себя Батурин, садясь в машину. — Она еще выходит замуж. По ней психушка плачет, а она детей рожать собралась».
На всякий случай начальник отдела созвонился с Владимиром Новосельским из Самары. Он подтвердил, что вечером двенадцатого июля какая-то красотка действительно ломилась в его квартиру, требуя позвать однофамильца. Ничего толком не объяснив, незнакомка вскоре развернулась и убежала.
— Мне показалось, что она была несколько не в себе, — робко предположил самарский агент.
— Возможно, — согласился Батурин.
По поводу Новосельского следователь сделал запрос. С одиннадцатого по двадцать восьмое мая он действительно был в командировке в Москве и подписал контракт с компьютерной фирмой «Спутник». Он действительно проживал в гостинице «Космос» в четыреста шестнадцатой комнате. Но тринадцатого июля он присутствовал на работе, так что брать отпечатки у него не имело смысла. Конечно, было удивительно, что девушка знала о нем все, не зная самого главного — его самого. Но разбираться с этим не было времени. Того высокого, кучерявого, с серыми глазами, про которого говорила свидетельница, в природе, кажется, действительно не существовало, — заключил сыщик. — А если он и существовал, то только в больном воображении девушки. Однако следователь ошибался.