Батурин внимательно всматривался в пришедших на похороны, в то же время ни на минуту не выпуская из поля зрения Ингу. Поговорить с ней толком не представлялось возможным, да и выглядела она не вполне здоровой. По этой же причине нельзя было серьезно относиться к тому, что она рассказала об убийце.
Полковник пристроился к главному редактору, и тот хоть и неохотно, но довольно подробно информировал о пришедших. Большая часть — творческие работники, боевые товарищи по литературному цеху, одноклассники и однокурсники поэта. Меньшая часть — родственники со стороны жены. Они резко отличались от литераторов тем, что были более активными в практической части похорон. Кроме того, присутствовали еще какие-то люди невзрачного вида, робко жавшиеся к чужим могилам, которых главный редактор видел впервые. Они не примыкали ни к писателям, ни к родственникам. Должно быть, как определил сыщик, это местные обитатели кладбища, существовавшие за счет поминальных трапез, которые проходили здесь же, в только что выстроенном для этих целей кафе.
Среди этих чужаков выделялась одна молодая пара. Красивая девушка с распущенными волосами, лет двадцати и высокий парень с голубыми глазами. Их лица были серьезными и угрюмыми, но не сказать, чтобы скорбными. Когда настал час прощания с покойным, они единственные из залетной группы подошли к гробу, но не склонились к покойнику, а только, сощурившись, посмотрели в его лицо, после чего резко развернулись и пошли прочь.
— Кто это? — спросил следователь у главного редактора.
— Понятия не имею, — ответил он.
Инга тоже не знала, что это за пара. А спросить у вдовы в такой момент следователь не решился. Ничего не оставалось, как приказать Игошину проследить за ними. Но это далеко не все, что в ту минуту отметил зоркий глаз сыщика. Как только эта пара удалилась, тут же откуда-то из-за спин выполз полудохлый критик Чекушкин. Прежде чем наклониться к гробу, он послал удаляющейся паре весьма настороженный взор. Но критик недолго занимал внимание следователя. Сразу же после него к покойному подошла Инга. Присутствующие замерли. После прощания с покойником она должна была выразить соболезнование вдове. Сцена весьма любопытная. Но многих она разочаровала.
Инга, как все прочие, без всякого напряжения подошла к Римме Герасимовне, подняла на нее глаза и сочувственно коснулась пальцами ее рукава. Та в ответ вежливо кивнула, и на этом процедура закончилась. Все было естественно и благочестиво.