«Постой!… Я согласен. Похоже, мне не остается ничего другого, как довериться тебе…»
Опять смешок.
«Большое спасибо, что разрешил мне тебя спасти. Следуй за мной, человечек».
С этими словами сияние устремилось к выходу из «лакуны», Дэвид — за ним.
Лавируя среди течений, некоторое время сияние продвигалось в глубь лекемплета, даже не пытаясь повернуться и идти против потока. Вскоре его цель стала ясна. Добравшись до противоположной «стены», собеседник Дэвида пропустил с полусотни лакун и пустот, после чего неожиданно втянулся в узкую щель одного из боковых ответвлений. Дэвид едва успел последовать его примеру — помедли землянин хоть чуть-чуть, его бы неминуемо унесло течением. Канал оказался длинным и изогнутым; добравшись до его конца, они вышли в другой нисходящий поток. Здесь все повторилось: полет по направлению течения, нырок в боковой канал, длительное путешествие по узкому пространству, мимо заводей и сгущений силы, сквозь решетки ярко-алых лучей и вихри лазурныx водоворотов… Так продолжалось до тех пор, пока они не выбрались в магистральный поток, который был таким же, как все остальные — и все же отличался от них одним-единственным, но очень важным свойством: он был восходящим. В этой артерии лекемплета энергия текла не к центру, а от него. По-прежнему избегая соприкосновения с самыми насыщенными течениями, Дэвид и его проводник поднимались все выше и выше. И вот, совершенно неожиданно для Дэвида, как-то вдруг, наступил миг свободы — они вылетели за пределы системы, в безжизненную, но прохладную пустоту. Дэвид ощутил тошноту и головокружение — перестроиться на другой энергетический «ритм» ему удалось не сразу.
«В той стороне, — сполохом света незнакомец указал направление, — находится станция. Двигайся к ней и не дергайся, когда она поймает тебя своей сетью. Станция вернет тебя обратно… а дальше — все зависит от тебя. И от удачи».
«Спасибо… — поблагодарил Дэвид. Потом он ощутил что-то, что ему совсем не понравилось — собеседник, уже не стесняясь, производил какие-то манипуляции с его сознанием. — Что ты делаешь?!»
Попытка вырваться успеха не принесла — незнакомец держал его крепко. На вопль Дэвида он также не обратил внимания.
«Видишь ли, — вновь услышал Дэвид мысленный голос, — важно не иметь недостатки — у всех они есть — а знать их и уметь сводить на нет их негативные последствия… Я, например, люблю поболтать — есть у меня такой порок — но я знаю о нем и стараюсь действовать так, чтобы избегать проблем, которые он может вызвать. Не дрыгайся, это тебе не поможет… Из того, что я тебе тут наговорил, умные люди могут сделать вполне очевидные выводы… а у меня нет причин полагать, что те деятели, которые отправили тебя на „улучшение“, окажутся такими же дурачками, как ты. Твои шансы выбраться — минимальны. Твое сознание и память исследуют вдоль и поперек, чтобы узнать, в чем скрыт секрет такого быстрого и успешного возвращения. Если они узнают обо мне, это будет катастрофой. Возможно, они знают, кто сделал Ключ, возможно — нет: это неважно. Пока ещё слишком рано объявлять о моем Возвращении. Поэтому… да не дергайся же ты!… я слегка подкорректирую твои воспоминания… И без того, право, не стоило обременять столь слабый разум излишней информацией…»