— Думаешь, для меня есть разница?… Идэль опустила взгляд.
— Зря я тебе рассказала. — Она покачала головой. — Слишком многое позабыла в последнее время. Счастливая жизнь развращает… Худший враг человека — его собственный язык.
Дэвид притянул кильбренийку к себе.
— Ничего не зря, — сказал он, целуя ее волосы… висок… щеку. — Не зря. Я не для того дрался с Кантором, чтобы теперь отпускать тебя. Мы вместе поедем — и вместе вернемся в Нимриан. Или не вернемся. Но одну тебя я туда точно не отпущу.
Хотя она не отстранялась, Дэвид ощутил холодок — как будто между ними возникла незримая стена.
— Как хочешь, — бесцветным голосом сказала она. — Твой выбор.
Но и это не заставило его изменить решение — так же как ранее не смогли сделать ее просьбы. Он не заметил и сам, как потихоньку превратился в одного из тех людей, которых прежде не любил и побаивался: тех, кто принимают решения и добиваются их выполнения; тех, кто организовывают вокруг себя окружающий мир, вместо того, чтобы позволять миру подминать их под себя…
Он не представлял — пока не представлял — как будет жить дальше и что станет делать. Его мечта получить хоть сколько-нибудь приличное колдовское образование была подстрелена на лету, как дикая птица. Едва ли судьба подарит ему ещё одно сердце демона-бога…
Но у него — как и у Идэль — в определенном смысле не было выбора. Дэвид, даже не зная мыслей Локбара кен Рейза, теперь мог бы повторить их слово в слово: есть вещи, которые приходится делать независимо от того, нравятся тебе они или нет. Он достаточно наигрался в поддавки с собственной совестью: его до сих пор тошнило от воспоминаний о «практическом уроке» в классе прикладной ритуалистики. Всю жизнь он поступался собственными принципами из-за страха, стеснения, во имя выгоды или ради каких-то высших целей; но бывало — хотя и редко, что он не отступал и, балансируя на краю бездны, вдруг ощущал что-то, похожее на счастье. Он не знал, куда и к чему придет, если сейчас согласится забыть Идэль, отпустит ее одну, заставит себя не думать о том, что женщину, которую он любил… или думал, что любит… могут убить, как уже убили ее родных. Он не знал, к чему приведет эта дорога, но идти ею, даже ради своей мечты стать полноценным магом, не хотел и не мог — стоял какой-то внутренний барьер, мешающий ему так опуститься, пусть даже ради власти, подобно которой на Земле Т-1158А ни у кого не было и никогда не будет. В некотором смысле, выбор, как поступить, перед ним не стоял, но этому обстоятельству он не огорчался, а, напротив, был только рад: отсутствие выбора означало и отсутствие сомнений.