На третий день, когда рать раскинула лагерь возле обещанного Олегом леска, перед воеводой появился сам Кияжич, с щитом в одной руке и сумкой в другой. Ватажник молча положил на снег свой щит, сел на него, расстелил между собой и Серединым небольшой коврик, поставил на него деревянную миску, сыпанул в нее горсть кураги пополам с орехами, достал два светлых ковкаля, медный кувшин. Так же молча наполнил оба деревянных кубка почти до краев и, наконец, прямо при ратниках, что с любопытством созерцали все приготовления, заговорил:
— Нехорошо получается, воевода. Вроде мы вместе, в одной рати идем. Может статься, живот друг за друга класть завтра станем — а как чужаки смотримся. Знаю, говорил я тебе слова обидные, за то готов прощения просить. Хочешь, до земли поклонюсь? Но не ради обиды молвил, о деле общем заботился. Посему зла на меня не держи. Главное хочу сказать: шестой день мы в походе, и вижу я ныне, дело ты сие знаешь. Может статься, опыт имел, может статься, от богов в тебе сие мастерство сидит, про то и не спрашиваю. Иное желаю сказать. При всех, без единого колебания: ты настоящий воин, кузнец. Полками способен командовать не хуже князя любого, а уж я, поверь, князей разных насмотрелся. Не каждый, поклясться готов, не каждый с тобой вровень встанет. Ты ведь каждый переход, каждую стоянку заранее проведал, всё до версты продумал, каждый шаг оценил…
Княжич молол, молол и молол языком, нанизывая слово на слово, вытягивая из пустоты самые превосходные эпитеты, хвалил Олега с самой откровенной льстивостью, и чем дальше, тем меньше это нравилось ведуну. Ватажник хотел помириться? Но для этого не требуется столько словоблудия и самоуничижения. Хотел обмануть, отвлечь, влезть в доверие? Наверняка. Но от чего отвлекать внимание в заснеженной степи? От половцев? Так караульных пять постов, по два ратника в каждом. От чего-то, что опасно лично Середину? Может быть… Но что? Нож в спину никто не всадит — люди кругом. Тогда…
Ведун еще раз внимательно пригляделся к столу. Ну, сухофрукты можно и не есть, это не опасность. А вот напиток почти наверняка придется выпить. Княжич предложит. Хотя, с другой стороны — вино налито из одного кувшина, в одинаковые ковкали, у него на глазах вынутые из сумы. Значит, оно не отравлено…
«Стоп!!!» — резко остановил себя Олег. Одинаковые ли? С виду — да. Но по материалу?
Середин вспомнил, как однажды они с ребятами исхитрились довольно сильно подпоить Ворона, и старик пару часов вещал им, сколь глупы люди современные и как хитры были их далекие предки. Рассказывал, надо сказать, чертовски интересно. Например, про искусство отравления. Наибольшее восхищение у старика вызывал ягодный тис — очень распространенное в Крыму и на юге Руси дерево. Даже декоративное, выращиваемое во многих парках и домах отдыха. И тем не менее — ядовитое. Саму по себе его древесину никто, разумеется, есть не станет. Но вот если сделать из тиса, к примеру, ковш и оставить в нем вино минут на двадцать — напиток впитает из древесины яд и потом за несколько часов убьет того, кто его употребит. Ворон довольно подробно описывал, как это смешно: прямо на пиру, при всех, наливаешь в ковш вино, выпиваешь, наливаешь еще, начинаешь говорить что-то очень доброе и приятное, привлекая внимание и оттягивая время. Потом отдаешь корец другу, тот выпивает, и к вечеру… Но ведь пили из одного кувшина и из одного ковша — какие могут быть подозрения?