Положение спас волхв, разрезав толпу с посохом в одной руке и факелом в другой. Остановился, крестообразно осенил чучело посохом:
— Была пора, была ты нам госпожа и хозяйка! Ныне нет тебе боле ни дня, ни минуточки. Пришел из-за поля, из-за гор господин новый, от века Хорс нареченный. Глаза у него горячие, лик у него светлый, голос его могучий. Его отныне власть и сила, не тебе Хорсу перечить! — Волхв поднес факел, и чучело в несколько минут занялось ярким огнем. — Неси, вода чистая, вода быстрая, Зиму холодную за дальние леса, за высокие горы, в омута глубокие, под камни тяжелые. Забирай вода, Зиму, не нужна она земле более!
Волхв толкнул чучело — и оно медленно завалилось на темный лед ручья. Огонь затрещал, но не погас — вода до него добраться не смогла. Деревенские же радостно заорали, побросали маски, кинулись обниматься и целоваться:
— Нет больше Зимы! Кончилась! Ныне Хорс пришел, лето за собой ведет!
Вскоре на поляне загорелся костер, в который многие побросали свои соломенные костюмы. Ведун тулуп пожалел, отступил в сторонку и ушел к деревне. В доме оставил ношву и верхнюю одежду, прихватил со стола оставленный хозяйкой кувшин со сладко пахнущим медом. Да и вообще — стол был накрыт, как для праздника: пироги, миски с грибами, квашеная капуста, тушеная баранина. Можно подумать, Людмила не знала, что сегодня гульбище большое предстоит.
Когда ведун вернулся к ручью, девушки уже водили на нем хоровод, а парни прыгали через костер — то ли избавляясь от злых духов, то ли просто для веселья. Пламя стояло высоко, в рост человека — так что и удаль молодецкую они тоже показывали. Ближе к воде, на расстеленных коврах — богато зажила деревня — стояли блюда с большущими блинами, миски с медом — не хмельным, обыкновенным. Хмельной мед был в крынках, приглашающе открывших свои широкие горлышки.
Олег с удивлением заметил, что вокруг чучела уже образовалась довольно обширная полынья — то ли из-за тепла огня, то ли благодаря обряду, но ручей очищался ото льда буквально на глазах. Ведун присел на край ковра, кивнув Захару и Скреженю, скатал один из блинов в трубочку, макнул в мед.
— Прощай, Зима, идет Ярило! — похоже на тост произнес старший, поднимая свой блин.
— Долой Зиму, ура Яриле, — кивнул Олег, ответив на тост своим блином.
Впрочем, запивали угощение всё равно пивом и медом, причем с большим удовольствием.
Костер частично прогорел, пламя осело. Теперь через него начали прыгать подростки, а парни, разбив хоровод, затеяли с девушками игру в жмурки. Причем игравшие мало-помалу всё больше удалялись от общего застолья. Тем временем захаровские мальчишки принесли котел, торжественно зачерпнули из дошедшей до берега полыньи «ярилиной» воды, водрузили на угли. Ребятня, отогнанная в сторону, затеяла игру в шапки, быстро переросшую в драку. Их начали разнимать парни постарше… И дело кончилось классической русской забавой — кулачным боем. Иначе говоря, слегка облагороженной правилами боя общедеревенской дракой «стенка на стенку».