— Так забирайся сюда, — приоткрыл ведун край своего покрывала, и девушка с готовностью забралась под густой мех, прижалась к его груди, поскольку места в сложенной вдвое шкуре было не так уж и много.
— Говорить про тебя чего не станут? — тихо поинтересовался Олег. — Вроде двор кто-то сторожить должен
— А они нашли кого поставить. Малюту Рыбкина. Он на телеге, что ворота подпирает, под попоной ужо храпит, — презрительно хмыкнула Всеслава. — Да и пусть болтают. Языки поганые от немочи завистливы. Как Коловратов день[3] настает, так все, небось, в лесок на охоту сбегают, не скромничают. Али я собой не вышла?
— Еще как вышла, — согласился Олег и сжал ее левую грудь. Чего уж стесняться, коли такие разговоры пошли?
— А ты меня вправду научишь облака разгонять?
— Научу… — Ведун склонил голову и начал целовать ее шею.
— Так учи. Чего лезешь?
— Как я тебя здесь научу? — возмутился, отстранившись, Середин. — Ни одного облака на небе нет! А коли и есть — чего ты там увидишь?
— Вот, стало быть, ты каков, — фыркнула девица. — Как все — наврут с три короба, а самим лишь бы под юбку залезть.
— Ты же сама хвалилась, что собой вышла, — усмехнулся Олег. — Вот к тебе каждого и тянет.
— Иди ты лесом, — отпихнула его Всеслава и поправила ворот сбившейся рубашки. — Я думала, ты, колдун, особенный. А ты как все. Пусти, надоел.
— Это какой же? — обиделся Середин.
— Все вы одинаковы. В стог затащить, пару раз потискать, по-быстрому подол задрать, да на боковую отвалиться.
— А тебе такой ночи хочется, чтобы потом никого другого не хотелось? — припомнил ей, удерживая за руку, ведун. — Не боишься?
— Чего бояться-то?
— Того, что сбудется.
— Так, сам молвил, не полнолуние сегодня, — задержалась Всеслава.
— На полнолуние еще сильнее всё ощутится. А попробовать колдовской любви ты хоть сейчас можешь. Только по-быстрому она не получается, половину ночи отдать надобно. Не боишься?
— Половину ночи? — презрительно хмыкнула девушка. — Это когда мужиков на такое хватало?
— Половину ночи. — Ведун, раззадоренный ее неверием и к тому же не касавшийся женщин уже много недель, завелся всерьез. — И то, что ты познаешь, будет обрядом самих Уда и Лады, для любви богов, а не смертных придуманным. После этого обычная связь плотская тебе скучной казаться будет. Не забудешь ты этого уже никогда, и никогда ничего иного тебе не захочется…
— Врешь ты всё… — без уверенности в голосе ответила Всеслава. Воистину — любопытство сгубило кошку.
— Мало кому из женщин такое дано познать, — ослабил свою хватку Олег. — Да и боятся они этого почти все