Сидя за рабочим столом, Грейс положил трубку и глотнул крепкого сладкого кофе с молоком, который только что сам себе приготовил. Видно, после его ухода здесь побывали уборщицы: нигде ни пятнышка, запах еды сменился легким металлическим запахом политуры, мусорные корзинки опустели. С ним рядом расположился Ник Николл, тоже закончивший телефонный разговор.
– Из больницы ничего нового, – доложил сержант.
В данном случае, подумал Грейс, отсутствие новостей – хорошая новость. Отсутствие новостей означает, что Эмма Джейн жива.
– Хорошо, – кивнул он и взглянул на ноутбук, изъятый Ником Николлом из фургона, который стоял теперь перед ним в пластиковом мешке для вещественных доказательств. – Мне хотелось бы просмотреть все входящие и исходящие сообщения.
Грейс покосился на свой монитор, быстро проглядев данные о ночных происшествиях на настоящий момент. Не считая их собственной суетливой деятельности, ночь выдалась спокойная, типично воскресная. Придет четверг, пятница – событий будет в десять раз больше.
Констебль натянул латексные перчатки, вытащил ноутбук из пакета, поднял крышку. Компьютер был еще заряжен, но тихо спал. В течение нескольких секунд процессор загружался, производил проверку, потом открылась программа электронной почты, которая, по предположению Николла, работала, когда полиция добралась до фургона.
Брэнсон, сидевший напротив, спросил:
– Джон Рай помог?
– Больше, чем я помог бы любому в такой час, – буркнул Грейс, помешивая кофе, чтобы остыл.
– Да ведь он же работал в дорожной полиции. Пускай получит сдачу. Один из этих гадов – вполне возможно, он самый – достал меня лет десять назад.
– Мочу взял на анализ? В пробирку заставил дышать? – усмехнулся Грейс.
– Просто тормознул за превышение скорости. Дорога пустая, чтоб мне провалиться, не так уж я и превысил. А он, сволочь, штраф выписал.
– Угу, меня тоже три года назад остановили за превышение скорости, – признался Грейс. – Машина без опознавательных знаков, в самом начале А-23. Я говорю, что я из полиции, – еще хуже. Им доставляет садистское наслаждение прищучивать своих.
– Знаешь старую шутку? – спросил Брэнсон. – Какая разница между дикобразом и машиной дорожной полиции?
Грейс кивнул.
– Я не знаю, – сказал Николл.
– В патрульной машине иголки внутри.
Сержант на секунду нахмурился, словно перегруженные мозги ничего не усвоили. Потом усмехнулся.
– И правда! Смешно, – кивнул он, разворачивая ноутбук, чтобы шеф хорошо видел экран.
– Начнем с входящих, – решил Грейс. – Все, что пришло после… – он заглянул в свои записи, уточняя время загрузки, проделанной Джоном Раем, – после шести тридцати вчерашнего вечера.