Том сделал несколько шагов к открытому баку – цепь это позволяла, – осветил его сбоку, отыскивая этикетку, которую раньше нащупал в темноте.
Она была белая, рядом с ней находился черно-желтый предупредительный знак: «Опасно!» На белой бумажке значилось:
«H>2SO>4
Концентрированная
25 литров»
Том снова изо всех сил попытался припомнить школьные уроки химии. Разъест эта штука металл? Сколько времени для этого потребуется?
Есть лишь один способ выяснить.
Он положил на пол наладонник, взял ведерко, и в тот самый момент дисплей погас. Сердце на секунду упало при мысли, что кончилась батарейка, но тут он догадался, что через две минуты напряжение автоматически падает, и быстро перевел дисплей в постоянный режим. Схватил ведро, выплеснул содержимое как можно дальше от себя и от Келли. И принялся внимательно рассматривать бак. Крышку он уже открутил и потому, приблизившись к баку, учуял сильный запах кислоты. Глубоко вдохнул, обхватил бак как можно крепче, очень осторожно, хорошо зная и опасаясь возможных последствий, и принялся его наклонять. Налитая доверху жидкость выплеснулась рядом с ведром на пол.
– Проклятье!
С пола поднимался дымок. Кислота с чем-то реагировала – добрый знак.
– Что ты делаешь?
– Ставлю эксперимент.
– Что? Что ставишь? – переспросила Келли до жалости сдавленным голосом.
Скудные сведения о химии, оставшиеся в памяти, говорили, что некоторые кислоты не растворяют ни металл, ни пластик. Тот факт, что баки пластиковые, убеждал, что ведерко не растворится.
Вонь жгучей кислоты усиливалась, Том чувствовал ее в горле. Шагнул назад, глубоко вдохнул, поднял бак на несколько дюймов и снова попробовал. На этот раз кислота полилась в ведро. Он налил его приблизительно до половины, поставил бак, подобрал наладонник, тщательно осмотрел ведро, убеждаясь, что ни на ручку, ни в другие места, к которым можно прикоснуться, не попало ни капли.
Плеснул немного на звенья цепи.
Ничего. С пола, где лежала цепь, поднимались струйки зловонного дыма, но со сталью не происходило никакой заметной реакции.
Том смотрел на пол в смертельном отчаянии и проклинал все на свете. С таким же успехом можно поливать цепь водой.
Карл Веннер расхаживал взад-вперед по конторе, зажав в зубах зажженную сигару, и попеременно срывал зло то на Лювиче, жевавшем жвачку и одновременно курившем травку, то на русском.
– Ребята, дело плохо. Просто очень плохо.
Он поднес к губам руку, вытащил сигару и снова начал обкусывать указательный палец, прямо-таки вгрызаясь в него. Редко говоривший русский сказал:
– Надо Юрия вытащить из больницы, пока не очнулся.