– Либо вытащить, либо заставить молчать, – уточнил Веннер.
– Я не убью своего брата, – мрачно заявил русский.
– Ты работаешь на меня, Роман, и сделаешь то, что я прикажу, черт возьми.
– Тогда я больше на тебя не работаю.
Веннер метнулся к нему:
– Слушай, кусок дерьма. Если б не я, ты до сих пор был бы долбаным трактористом на Украине, так что никогда не угрожай уйти от меня, потому что я просто выкину тебя пинком под зад, и что ты тогда будешь делать, мать твою?
Русский насупился, но промолчал. Лювич рубанул ладонью себе по шее:
– Я все устрою.
Русский шагнул к албанцу, твердо встал перед ним, будучи на голову выше бывшего боксера.
– Если убьешь моего брата, я тебя убью.
Албанец насмешливо смотрел мимо него, жуя жвачку. Дважды быстро перебросил в губах самокрутку, сделал две быстрые затяжки, глубоко вдыхая и выпуская дым, потом сказал:
– Сделаю то, что прикажет мне мистер Смит. Я повинуюсь мистеру Смиту.
– У нас есть более неотложное дело, – вмешался Веннер. – Этот трахнутый придурок Джон Фрост – Энди Гидни, – с его проклятыми прогнозами погоды… составил, черт его побери, один неверный прогноз!
Мужчины вопросительно на него посмотрели.
– Кислотный дождь! Нынче выдался плохой день для его шевелюры.
Русский усмехнулся; албанец, лишенный чувства юмора, ничего не понял. Он, как всегда, бросит тело Прогноза в цистерну с серной кислотой, а через пару дней перенесет кости в цистерну с соляной кислотой. После чего от придурка не останется никаких следов.
– Наша проблема в том, – продолжал Веннер, – что мы не знаем, что он сделал, что кому сказал. А про телефон соврал, правда?
Албанец кивнул:
– Он у него в машине, включенный.
– Мы понимаем, что это значит, да? – спросил Веннер.
Оба его наемника кивнули.
– Полиция может связаться с телефонной компанией, установить все его маршруты по Брайтону и Хоуву – точное время и место. Боюсь, джентльмены, нам нужен залог. Придется убираться отсюда на базу в Албании, пока шум не уляжется.
– Предпочитаю остаться здесь, – сказал русский.
Веннер стукнул себя в грудь:
– Мне пятьдесят девять лет. Думаешь, я добровольно провел бы оставшуюся часть своей жизни в стране, больше похожей на выгребную яму? Там даже женщины самые безобразные в мире. Мы живем здесь, потому что нам здесь нравится. Но вы, ребята, облажались.
– Как? – рассердился русский.
– Как? – переспросил Веннер, словно удивленный вопросом. – За Миком следили откуда-то из Кейптауна до автостоянки в центре Брайтона…
– Да, – перебил его албанец, – но я от них ушел на парковке.
– Да… А твой чертов «фольксваген» и прочее?