В двух письмах подряд он обнаружил пусть скромные, но повторные заказы, что его порадовало. Следующее послание было от директора по маркетингу одного из их крупнейших клиентов, лично благодарившего Тома за превосходно выполненную работу, позволившую с успехом провести 50-летний юбилей фирмы.
На все возрастающем душевном подъеме Том просмотрел остальные письма, некоторые откладывая «на потом», другие – стирая, на третьи – отвечая. А затем на мониторе возникло новое сообщение. Оно гласило:
«Уважаемый мистер Брайс!
Вчера вечером вы посетили веб-сайт, к чему не были уполномочены. Сейчас же вы попытались проникнуть на него вновь. Мы не любим непрошеных гостей. Если вы сообщите полиции о том, что видели, или попытаетесь проникнуть на сайт еще раз, то же, что случилось с вашим компьютером, произойдет с вашей женой Келли, сыном Максом и дочерью Джессикой. Посмотрите внимательно, а потом хорошенько подумайте.
Ваши друзья из „Скараб продакшн“».
Том едва успел дочитать, как текст исчез с монитора. А за ним начали исчезать и все остальные письма – так, словно они растворялись в кислоте.
Через минуту, а возможно, и меньше, пока он беспомощно хлопал глазами, слишком потрясенный, чтобы выключить ноутбук, все содержимое его компьютера пропало.
Том пробежался пальцами по клавиатуре. Ничего. Только пустой черный экран.
Старший офицер полиции Суссекса по связям с общественностью Дэннис Пондс получил от коллег кличку Проточный Пруд[10], скорее всего, не без оснований – слишком уж много служебной информации каким-то непостижимым образом становилось достоянием прессы, и в первую очередь подозрения падали на его отдел.
Бывший журналист, он больше походил на брокера из Сити, чем на газетчика. Слегка за сорок, с зачесанными назад черными волосами, на редкость косматыми бровями и неистребимой тягой к ярким костюмам, Пондс по мере возможностей пытался поддерживать хрупкое равновесие в отношениях между полицией и газетной братией.
Рой Грейс, поигрывая бутылочкой минералки, смотрел на него через стол с полным безразличием. Пондсу не доверяли многие полицейские, да и пресса всегда поглядывала на него с подозрением. Это была работа не из тех, где можно снискать лавры, а вот огрести шишек… Один полицейский пиарщик кончил в психиатрической клинике, другой, как хорошо помнил Грейс, день-деньской тянул виски из карманной фляжки.
Выложив на стол Грейса целую коллекцию утренних газет, Пондс теперь ерзал перед ним, нервно похрустывая суставами пальцев.
– Рой, по крайней мере, мы добились, чтобы это не попало на первую полосу, – извиняющимся тоном сказал он, приподнимая брови, смахивавшие на парочку вот-вот готовых взлететь ворон.