— А еще две тысячи, которые вы через полгода потребовали, когда я на вашу дочку даже в подзорную трубу не смотрел?
— Мне тогда деньги очень были нужны. Позарез.
— И я их вам дал. Но вы допустили одну ошибку.
— Какую?
— Записочку мне написали. Она как раз у меня в кармане. Я вам ее прочту для освежения памяти. Слушайте: «Синьор Дженуарди, если вы не дадите мне две тысячи лир, я расскажу про вас и про мою дочку вашей жене». Стоит мне показать эту записку начальнику полиции Спинозо, он вас арестует. Знаете, как называется то, что вы сделали? Вымогательство. Шантаж.
— А ты в тюрьму сядешь за растление малолетних.
— Не торопитесь, друг мой, не торопитесь. Аннетта уже невеста, верно?
— Через полтора года замуж выйдет.
— Если эта история выплывет наружу, свадьбы не будет. Коли на то пошло, я всем расскажу, что не только за жопу ее трогал, но и раком ставил по всем правилам. Спокойно. Не дергайтесь. Помните про револьвер. После этого ваша Аннетта мужа себе не найдет даже среди людоедов. Вы меня поняли?
— Как не понять. Говори, чего тебе от меня надо?
— Хочу получить письменное согласие на установку нескольких столбов на вашей земле.
— А заплатишь?
В
(Кавалер Манкузо — командор Лонгитано)
— Кавалер Манкузо! Входите, входите.
— Вы хотели меня видеть, и я тут как тут. Для Филиппо Манкузо приказ командора Лонгитано закон.
— Изволите шутить, кавалер. Какие приказы! Только просьбы, покорнейшие просьбы. Сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Кабы не я, сидели бы в Вигате, а то пришлось в Монтелузу тащиться. Я здесь уже дней двадцать, к брату приехал подлечиться, Нино у меня врач.
— Что-нибудь серьезное?
— Слава богу, нет. Но в нашем возрасте приходится думать о здоровье. Вы-то как себя чувствуете?
— Не жалуюсь.
— Поставьте свечку Богородице. Помните пословицу? «В шестьдесят инвалид: тут болит, там болит».
— Истинная правда.
— Чтобы не задерживать вас, сразу перейду к делу. Попросить вас приехать побудило меня письмо, которое я получил сегодня утром от депутата Палаццотто, моего дорогого друга. Вы знаете, какой это прекрасный человек, — второго такого не найти.
— Да продлит Господь его дни за все добро, которое он делает даже тем, кто этого недостоин!
— Вот его письмо. Я вам прочитаю. «Дорогой Лолло, к величайшему своему огорчению узнал, что ты неважно себя чувствуешь. Надеюсь, это ненадолго и твое здоровье скоро поправится. Нам с тобой еще предстоит столько сделать на благо нашего любимого края. Относительно устройства на работу в Сицилийский банк Манкузо Альберто, которого ты столь горячо рекомендуешь, с удовольствием сообщаю тебе, что все на мази. Через пару дней его должны пригласить для беседы в Генеральную дирекцию банка в Палермо. Говорить с господином Манкузо будет замдиректора центрального отделения Антенори Манджими, он из Болоньи, но наш человек. Так что можно не волноваться. Поправляйся скорее. Крепко тебя обнимаю. Твой Чиччо Палаццотто». Что с вами, кавалер? Вы хотите стать на колени?