К сожалению, я вынужден отвлечься в сторону. Репортер местной газеты, рассказывая о происшествии, написал, будто Ла Ферлита бросился бежать при виде Дженуарди, стоявшего на месте. Вот вам, господа, типичный случай подтасовки фактов! Вот как печать искажает правду, пуская людям пыль в глаза и навязывая общественному мнению версию о виновности до выяснения фактов! И эта вопиющая безответственность подготавливает плодородную почву для судебной ошибки. Позвольте мимоходом напомнить вам, что человек, выступающий сейчас перед вами, сам дважды сделался жертвой судебной ошибки, испытал на собственном опыте, на собственной шкуре, что такое тюрьма, но правосудие в конечном счете сумело восстановить справедливость, и теперь я, в свое время невинно обвиненный, защищаю здесь от судебной ошибки другого невинного, я, кто знает не понаслышке, что падает на долю человека, коего отказались признать невиновным.
Итак, прежде чем позволить себе отклониться в сторону, я остановился на том, что Дженуарди подходил к дому своего друга, когда тот выбежал из подъезда. Дженуарди хотел было окликнуть его, но в эту минуту — о, ужас! — увидел, как обезумевшая лошадь, впряженная в тяжелую подводу, мчится в направлении Ла Ферлиты, который только что, споткнувшись, упал на мостовую. В надежде предотвратить трагедию, заставив лошадь свернуть в сторону, Дженуарди, недолго думая, выхватил револьвер и произвел выстрел в воздух. К величайшему сожалению, выстрел не помог, и лошадь продолжила свой роковой путь.
Это все. Это чистая правда, непреложная истина. Понимаю, кто-то из вас с трудом сдерживает улыбку. Понимаю. Догадываюсь, что кто-то из вас мысленно возражает мне: «Э, нет, дорогой адвокат Русотто, ты рассказываешь нам сказки. Нашел дураков! Интересно, как пуля могла попасть в ногу лежащего на мостовой Ла Ферлиты, если Дженуарди стрелял в воздух?»
Поверьте, господа, вы задаете мне вопрос, который я первый тысячу раз сам себе задавал мучительно долгими бессонными ночами. И тот же тяжелый вопрос тысячу раз задавал себе Дженуарди.
Господин председатель! Господа судьи!
Однозначный ответ на этот головоломный вопрос я получил лишь позавчера благодаря проницательности и учености профессора Аристиде Кузумано-Вито, выдающегося специалиста по баллистике. Как все вы знаете, две недели назад профессор Кузумано-Вито покинул этот мир, скончавшись от цирроза печени. Но он нашел в себе силы лично составить протокол экспертизы. При этом из-за нестерпимой боли у него дрожала рука, что в отдельных местах изменило почерк профессора до неузнаваемости. Протокол в бумагах отца обнаружил сын профессора; он и передал его мне, когда я уже потерял надежду получить этот документ. После того как вы ознакомитесь с ним, прошу приобщить протокол к делу.