— Значит, тебе меня нисколько не жалко.
— А ты меня жалеешь? Ты меня и за бабушку не считаешь.
— Считаю. Ты замечательная бабушка. Только есть у тебя один недостаток.
— Нет у меня недостатков!
Иван чмокнул её в щёку, шепнул:
— Один, маленький.
— Может быть, — подумав, нерешительно согласилась бабушка, — но я не знаю, какой. Не замечала.
— Ты не даёшь мне нормально жить.
— Я?!
— Ты, бабушка. Только ты не сердись и не плачь. Держи себя в руках. Надо мне просыпаться самому.
— А давай по очереди? — обрадованно предложила бабушка. — Один раз я тебя разбужу, а один раз ты, может, сам проснёшься?
— Нет, — отказался Иван. — Не хочу я быть умственно отсталым.
— Не понимаю, — испуганно прошептала бабушка, — кто от кого отстал?
— А я понимаю. Если бы я вчера не выучил уроки, то сегодня меня бы как миленького в специальную школу отправили.
— Вот! — радостно воскликнула бабушка. — Вот что значит — просыпаться самому! Соображать плохо стал! Ещё будешь с бабушкой спорить?
— Буду, — тихо, но решительно ответил Иван. — Приходится. Я ещё, может быть, отличником сделаюсь. Ненадолго, конечно. Чтобы всем доказать, что я не умственно отсталый.
— А зачем это тебе, миленький? — ласково спросила бабушка. — Для меня-то ты всегда самый умный! Вот подрастёшь, сил наберёшься, тогда и станешь отличником. Сейчас-то зачем тебе надсажаться? Вспомни-ка, до чего мы с тобой замечательно жили!
— Жили-то мы с тобой замечательно, — согласился Иван, — но, может быть, как раз из-за этого я и чуть-чуть в УО не превратился. Чуть-чуть в специальную школу не попал. На радость дочке крокодильской. Она у меня ещё попляшет! Сто пятьдесят пять с половиной раз пожалеет, что издевалась над гвардии рядовым Иваном Семёновым! Назло ей отличником стану! Да ещё и круглым! Сам просыпаться буду! — со слезами в голосе крикнул Иван. — Сам одеваться буду!
Бабушка легла на кровать и сказала:
— Спасибо. Можешь вызывать скорую помощь.