Но в дни всеобщей катастрофы почему бы им не стать былью? Может быть, все легенды не более чем память о былых катаклизмах? Только что было раньше – прорыв в мир откровенной магии или вакханалия свободы? Какое зло породило другое?
Если они, конечно, могут существовать в одиночку.
Здесь было над чем поразмыслить, да был ли в размышлениях смысл? Искать причины хорошо, когда есть возможность их устранить, однако никто и никогда не побеждал в одиночку.
Орловский взглянул на своего собеседника и сразу отвел взгляд. На роль единомышленника Шнайдер не подходил. Уж его-то случившееся устраивало полностью, а те мелкие штришки, которые шли вразрез с планами, он готов был потихоньку ликвидировать, убрать, чтобы не мешали.
Как наверняка был готов убрать Орловского, узнай его подлинные взгляды. Партийная борьба гораздо более беспощадная, чем даже природная борьба за существование.
Или более грязная, если сказать точнее.
Вечер за окном плавно стал перетекать в ночь, а беседа – в воспоминания о прошлом. Какая выпивка обходится без них? Водка извлекает на поверхность желания, хочется снова стать молодым, когда мир казался прекрасным, а ты сам – всемогущим.
Объявившаяся с кофе Вера показалась девой юношеской мечты, загадочной, прекрасной и затаенно-страстной. В ее взгляде промелькнул призыв. Все-таки Орловскому было не восемнадцать лет и он научился разбираться в женщинах. Вопреки уверениям не такая уж сложная наука.
В другое время Орловский не придал бы взглядам особого значения, все-таки не мальчик, да и непорядочно изменять жене, но воспоминания о юношеских годах подействовали расслабляюще, и сейчас Георгий почувствовал себя почти молодым.
– Присоединяйся, Вера, – понял обмен взглядами Шнайдер и пояснил Орловскому: – Вера не секретарша. Это мой первый помощник в делах, член партии и проверенный товарищ.
Показалось или нет, но рекомендация вроде бы имела другой, ускользнувший от внимания тайный смысл. Да за столом ли с этим разбираться?
Тем более что Вера села рядом и поглядела при этом так, словно продолжение ночи было ею уже твердо решено.
– За успех! – опять-таки как-то многозначительно произнес Яков, и было не понять, что он имеет в виду.
Вера выпила вместе с мужчинами, не жеманясь, и при этом как-то невзначай слегка коснулась ногой ноги Орловского.
Прикосновение обожгло, а в голове зашумело так, словно вместо рюмки Георгий опорожнил стакан.
А тут еще, как назло, Шнайдер поднялся, пробормотав, что он скоро придет.
Орловский еще пытался бороться с приступом внезапной страсти и, удерживая Якова, спросил: