Ответ подействовал так, как и ожидал Орловский. Мужчина исчез, растворился в хитросплетении коридоров, и дальнейший путь приятели проделали вдвоем.
Древний Смоленск помнил многое. Волна за волной обрушивались на него с запада полчища захватчиков. Казалось, так будет всегда, и каждый смолянин с рождения считал себя воином.
Но времена переменились. Ставшая Императорской, Россия сумела обеспечить если не достаток, то покой своих подданных, и бывший передовой форпост превратился в заурядный губернский город.
Лишь раз в грозный и памятный год на него навалились орды Наполеона. Подобно предыдущим незваным гостям, они щедро полили окрестные поля своей кровью, но все же вошли в пылающий город и задержались там на целых три месяца.
И снова потекла размеренная спокойная жизнь. Жители трудились, растили детей, и в этом извечном круговороте незаметно прошло больше века.
Смоленск практически не знал революционных бурь и потрясений. Любые взрывоопасные перемены неизбежно ведут к ухудшению, без них же жизнь потихоньку улучшалась, вселяя уверенность в завтрашнем дне.
Даже новая война оставила город в стороне. Еще в самом начале ушла на запад стоявшая здесь первая пехотная дивизия, но в остальном все осталось практически по-прежнему. Лишь госпитали напоминали, что где-то льется кровь, да очередные солдаты запасных полков готовились уйти на смену выбывшим из строя собратьям.
И тем страшнее и неожиданнее было случившееся сейчас несчастье. Грохот взрывов, вспышки пламени, летящие вдоль улиц осколки казались иллюстрацией ада. Или это и был ад?
Революция избавила город не только от городовых, но и от пожарной команды. Поэтому вспыхнувшие деревянные дома тушить было некому, и в отблесках пламени по улицам носились обезумевшие от ужаса и безысходности жители. И никто никому не спешил на помощь. Напрасно стонали раненые, какие-то одиночки тщетно старались отстоять от огня свое имущество. Каждый был сам за себя, и даже Бога больше не было на небе…
– Что это был за господин? – Орловский понимал, что ничего не сможет здесь сделать, и потому спросил совсем не о том, что его волновало.
Человек один не может ни черта. Можно быть каким угодно героем, однако без поддержки других людей никому и никогда не удавалось одолеть стихию.
– Всесвятский. Первый гражданин нашей республики. Известный кадет и депутат Думы двух созывов. Между прочим, отменный Баюн. Люди его слушают и верят любой ерунде, которая только взбредет ему в голову, – без восторга или осуждения, просто констатируя факт, ответил Шнайдер. – Пока приходится его держать из-за авторитета, но долго так продолжаться не может. Слишком много у него буржуазных замашек.