И в это пропитанное паникой многолюдье с разгона влетел разгоряченный скачкой и боем эскадрон. Влетел, проложил кровавую дорогу и частью завертелся среди людей и телег, а частью устремился дальше вдогон убегавшим.
Стогов, разумеется, остался у овина. Он проворно покинул седло, отбросил подпирающее ворота бревно, открыл их и сразу оказался в объятиях сослуживцев.
Взаимные приветствия заняли несколько мгновений. Бывшие пленные прекрасно знали, что делать, и сразу бросились подбирать оружие. Но драться было уже не с кем.
Ничего не соображающие местные жители и уцелевшие бандиты тянули вверх руки, а к ним со стороны леса подбегала отправленная в обход рота. Сюда же спешили оба бронеавтомобиля, за ними подпрыгивал на рытвинах легковой командирский паккард, а еще дальше пылили телеги с остальными бойцами аргамаковского отряда.
– Местных в одну сторону, бандитов – в другую! – деловито распоряжался своими пехотинцами Усольцев.
– Отделение агнцев от козлищ, – хмыкнул Раден.
Он только что нашел свое георгиевское оружие, и это сразу привело его в хорошее настроение.
– Знать бы только, кого считать козлищами, – пробурчал Сухтелен.
Несмотря на свой чин, он копался в не разобранном местными багаже, затем обнаружил свой мешок и торопливо полез на самое его дно.
– Помогите, барон… – Сухтелен извлек запрятанные погоны.
Приведение себя в надлежащий вид не заняло много времени. Подъехавший Аргамаков увидел перед собою выстроенную шеренгу спасенных. И пусть все они были небриты, одежда грязна, но это были воины, и шагнувший, рука под козырек, Сухтелен строевым голосом произнес:
– Господин полковник! Группа гусарского полка прибыла в ваше распоряжение! В наличие – офицеров шесть, вахмистр – один, солдат – двое. Один офицер раненый, остальные готовы немедленно выполнить любое боевое приказание. Старший группы – подполковник Сухтелен.
Аргамаков выслушал представления и искренне обнял каждого из своих новых подчиненных:
– Благодарю за верность долгу! А теперь извините, господа. Надо решить с этими.
Он кивнул на две группы, понуро стоявшие под охраной стрелков. Канцевич уже деловито допрашивал бандитов, а из толпы местных неслись жалобные крики:
– Ваше высокоблагородие! Мы ни в чем не виноваты! На нас напали! Это все они!
Если бы не рассказ Стогова, Аргамаков, может, и поверил бы крестьянам. На них действительно напали, и, не подоспей отряд, еще непонятно, чем бы кончилось дело. Вот только прежде те же самые местные набросились на отряд Сухтелена. Следовательно…
– Так. Кто зачинщики нападения? – Аргамаков остановился перед крестьянами.