Катя перебрала темы, которые в последние год или два притягивали к себе ее внимание. Кое-что и в самом деле стоило бы обдумать. Например, каковы истинные причины трагедии святого Филиппа митрополита Московского, почему он восстал против опричнины? Ой, как это кое-что напоминает! Хотелось бы, чтоб напоминало… Впрочем, сие от нее, госпожи Сомовой, не зависит. С другой стороны, стоило бы высказать свою точку зрения на некоторые вещи… Кажется, концепция Георгия Федотова, писавшего о святом Филиппе в 20-х годах XX века, чуть грубовата. Чуть… простовата. Нет в ней подобающего случаю византийства, да и не мог Федотов почувствовать византийство, поскольку византийство виднее с Терры. Может быть, Терре следовало бы почаще вспоминать о святом Филиппе? Итак, митрополит Филипп и государь Иван IV…
В итоге Катя и на самом деле увлеклась. Заставила себя увлечься. Нет ничего хуже – беспомощно размазывать слезки по щечкам. И потом… Варенька не должна видеть, не должна чувствовать ее боли. Девочке хватает своих переживаний. Пусть видит: мать в порядке, мать делает дело, мать не унывает. Отлично. Итак, митрополит Филипп из боярского рода Колычевых…
Это очень хорошо и правильно – трагедия старомосковского святого. О ней надо писать. Но-о… как бы все-таки сбежать отсюда? Господи, как? Как?
Отсюда непременно надо сбежать!
Бежать надо. Ох. Но как?
Если бы Саша не удрал противу всех правил и расчетов, наверное, он сумел бы подсказать ей что-нибудь. Этот маленький гений разрушения был слишком хорош в своей роли, чтобы нормальные люди могли понять, как он думает. Таким способом размышляют, видимо, только гении и маньяки. Катя, при всей любви к сыну, до сих пор не могла окончательно остановиться на одном из этих определений… Однако она была совершенно уверена: как бы крепко их ни запечатывали в проклятой бочке «Изолятор № 100», Саша непременно отыскал бы способ сорвать печать изнутри. Такой способ, от которого кровь стыла бы в жилах, но… действенный. Однажды они с Варенькой немного соревновались. Слово «соревновались» – Варенькино. Дочь произнесла его дрожащими губами, обращаясь к представителю службы «Секрет-1», то есть военной разведки, когда он явился к Сомовым в дом и потребовал объяснений, какого хрена некто из здесь присутствующих на полдня обесточил весь учебный полигон «Грумант»… Сначала он бесконечно удивился, узнав, что милая девочка всего лишь «соревновалась» с милым мальчиком. Потом у него уже не было времени удивляться: команда офицеров экстра-класса из его же, как потом выяснилось, службы, ворвалась в комнату, моментально зафиксировала несчастного и принялась опознавать в нем Педро Челюсть – контрабандиста и шпиона межсистемного уровня… Катя сидела, онемев, а Варенька взвилась, подскочила к «милому мальчику», влепила ему пощечину и убежала, рыдая. «Милый мальчик» улыбался как ни в чем не бывало.