И все-таки Сомов не позволял себя надолго оставлять центральный пост. Его не покидало ощущение подвоха. Львов должен был трепыхнуться. Просто обязан был. Он, Сомов, точно отыскал бы способ трепыхнуться…
Кроме того, российский главком все еще не желал сойти с дистанции, признать очевидное поражение. Вот новые евреи ушли. Собственно, после таких потерь иное решение прославило бы их главкома как отчаянного сорвиголову… А Львов сдаваться не торопился. И вся гонка – то есть, прежде всего пять остальных главкомов – нетерпеливо ожидала, какой он выкинет фокус, какой козырь вынет из рукава.
Отпраздновали Рождество. Сомов связался с российским главкомом и поздравил его. Тот застенчиво улыбнулся и пообещал на следующий день рождественский подарок. Затем с самим Сомовым вышел на связь главком поисковиков Латинского Союза, Анна-Мария Гонсалес. Будучи доброй католичкой, она все-таки поздравила все терранское воинство с православным Рождеством – совершенно так же, как адмирал Бахнов поздравил все латинское воинство с Рождеством католическим за две недели до того… К величайшему удивлению Сомова, его собеседница также пообещала подарок на праздник.
Разумеется, Виктор, не смыкая глаз, просидел на центральном посту без малого сутки. Как оказалось – не зря…
8 января 2141 года по условному корабельному времени «группы флотов А» легкий крейсер «Сантиссима Тринидад» и малый десантный корабль «Богота» перестали быть частью эскадры Рекехо. Их экипажи плюс батальон десантников неожиданно решили сменить гражданство. Они послали запрос на этот счет ближайшему полномочному представителю Российской империи.
Львову.
Российский главком, не задавая лишних вопросов, заочно принял у семи сотен латино присягу и сделал их подданными Его Величества Даниила IV. Адмирал Рекехо… о, нет, он не навел все арткомплексы на мятежные корабли; он не стал затевать абордаж; он даже не пригрозил трибуналом и расстрелом; он просто снял всех бунтарей с довольствия и послал Львову открытым текстом запрос: какую компенсацию Его Величество император и самодержец всероссийский пожелает заплатить за два новеньких боевых корабля Латинского Союза во избежание серьезных дипломатических осложнений. Львов назвал сумму, даже для проформы не запросив Москву по мгновенной связи… Главком латино ответил согласием, даже для проформы не связавшись с Каракасом…
«А есть в них что-то от семейной пары… Наша Российская империя – она вроде очень богатой, очень умной и очень набожной женщины строгих правил. А Латинский Союз – горячий вояка, поэт, остроумец, все способен добыть и все спустить, совершенно как мой Хосе… Крайности притягиваются…»