– Какой?
– Хренозвонской. Сегодня я видел банду из нескольких десятков штурмовиков, которая маненько постреливала, не пойми в кого попадала и потеряла каждого третьего из своих. Эта банда штабом твоим называется, Марго…
– Я поняла, умник.
– Теперь мы сидим невесть где, побитые и размочаленные, никого кругом нет, батальон как корова языком слизала, связи с орбитой нет, а ты мне вкручиваешь, как хороши наши геройские дела… За дурака держишь или за труса?
Майорша тяжело вздохнула.
– Не был бы ты хорошим правильным мужиком, не спасал бы ты нас сегодня огоньком, так и врезала бы тебе промеж глаз… Будь со мной повежливее. Хоть я и не злюсь на тебя.
– Объясни.
– Ты – флотский, летун. И, наверное, там, в своем хозяйстве, ты дока, но в нашей тактике не понимаешь ни рожна. Основной боевой единицей терранских десантно-штурмовых войск считается что? Боец. Не батальон и не бригада, а всего-то один боец. Нас учат драться по одиночке. В батальоне шестнадцать ударных отделений по десять человек. Ни взводов нет, заметь, ни рот. Потому что один боец – сам себе и связь, и огневая мощь, и разведка. Десяток становится отделением тоже только в административных и учебных целях. А в батальон эти шестнадцать отделений собраны потому, что на моем уровне есть дополнительная огневая поддержка – два отделения тяжелого оружия. И еще обеспечение кое-какое. Связь я держу через шлем со всеми командирами отделений, и знаю, кто, где и что…
– И… что?
– Батальон потерял пятнадцать процентов личного состава, в основном убитыми. Он боеспособен и занимает сильную позицию.
Сомов застонал. Тактика штурмовиков не укладывалась у него в голове. Все сказанное Маргаритой можно было резюмировать несколькими фразами: с утра драка начнется с удвоенной силой, и все три терранских десантных бригады продолжат прорыв к офису концессионеров. А регулярные войска будут подтягивать новые корпуса, чтобы цементировать ими фронт на острие терранского прорыва.
Разумеется, они будут отдавать за жизнь одного штурмовика по три, по пять, а может быть, и по десять своих солдат. Но задавить массой, численностью, все-таки могут. Еще шесть дней подобных боев, и батальон Маргариты Бондарь превратится в отрицательную величину… Как флотский, как «летун», Сомов прекрасно представлял себе, что подкреплению требуется совершить прыжок от самой Терры, а на него шести дней никак не хватит. И даже восьми дней. В лучшем случае подмога появится на девятые сутки…
…на этот раз проснулся от холода. Совершенно окоченел. Мышцы – будто деревянные. Кожу стягивала корка засохшей грязи. Сомов приподнялся на локте, огляделся. «Прокопчик» звучно тенькнул о металлическую плашку на литоморфовом блоке, вывороченном из стены.