Если бы не привычка к сдержанности в выражении чувств, воспитанники, наверное, стали бы визжать и обниматься от восторга. Шутка ли -- такой великолепный тест на интеллектуальную зрелость! И сам гуру, хотя ни одна мышца не дрогнула на его дубленом, лишенном возраста лице, так и светился гордостью. А Ханка, смущенно глядя под ноги, стояла в своем брезентовом комбинезоне с застежками из вороненой стали и рассказывала тоном примерной ученицы: да, необходим корабль исполинских размеров, но инженерная сложность не сводится только к этому. Расстояние, которое должен преодолеть гигант, равняется почти двумстам световым годам, так что без абсолют-двигателей не обойтись; и, кажется, на Земле еще не строили абсолют-двигателей такой мощности...
Право те, Сай Мону во время этих серьезных девичьих объяснений казалось, что наивно-строгие глаза Ханки нет-нет, да и поглядывают прямо на него. И, пожалуй, он не слишком ошибся. После долгой и углубленной беседы о звездолете, когда мальчики распределяли между собой задания: кто займется досветовой тягой, кто посадочными модулями, коммуникациями, жилой частью и т. д.-- Ханка направилась к Саю и спросила, где можно найти лесные орхидеи. К огромнейшему своему стыду, Сай этого не знал. Девушка слегка смутилась, но, вероятно, сумела бы продолжить разговор, если бы не вклинился между ними Мельхиор Демл, воспитанник второй ступени -- грихастхи. Он предложил показать орхидеи, и Ханке было бы неудобно отказаться...
Сай видел, что гостья хочет пригласить его третьим на поиски цветов. Но видел он также, что его присутствие расстроило бы Мельхиора, и, не желая огорчать старшего товарища, стушевался, исчез...
Потом он следил,, как Мельхиор провожает Ханку к гравиплатформе. Девушка несла букет зеленовато-белых цветов с навязчивым, дразнящим запахом. Эти цветы в бледных полудетских руках волновали необычайно, рождали тоску о прекрасном несбывшемся... Голова Ханки была упрямо отвернута в сторону. Она явно ощущала взгляд Сая, но не оборачивалась.
Брызнув на себя водой, Сай Мон в который раз отогнал сладко-щемящие образы и начертил палочкой высшую из форм -- окружность. Гуру Меак учил: в минуту разлада с самим собой сосредоточься на одной из божественно-мудрых мыслей, завещанных нам основателями великой науки самосовершенствования, и повторяй избранную заповедь до тех пор, пока она не наполнит тебя, не вытеснит прочь все остальное, пустые печали и терзания... Сай решил раствориться в словах Кун-цзы[15]: "Три раза в день я произвожу суд над самим собой. Как отесывание и опиливание придают форму драгоценному камню, шлифовка и полировка придают ему блеск, так и человек должен стремиться посредством беспрерывного труда к красоте и внутреннему совершенству". Он произносил это, пока не представил яснее ясного себя -истинного, свободного от прихотей тела; себя в облике пуруши, вечного и незыблемого "я", средоточия нетленных свойств личности. Но тут же вспомнил о том, что полнота бытия достигается лишь слиянием двух начал, и пуруше должна противостоять, соединяясь с ним, женская субстанция природы -- пракрити...