-- Здорово, подруги! Так вы и есть те самые знаменитые амазонки? Наслышан о вас, наслышан!..
-- Охотитесь на зайцев? -- с несколько зловещей вежливостью спросила передняя женщина. Длинные багряно-рыжие волосы лежали у нее на плечах, челка прикрывала горбатую переносицу.-- Для собственного зоопарка или в научных целях?..
-- Мы не обязаны отчитываться! -- набравшись храбрости и сразу мальчишески порозовев, выкрикнул Золтан.-- На Земле нет запретных мест, и если вы хотите поиграть в...
Он запнулся, не находя продолжения. Рыжая сказала все так же улыбаясь, с хищной предупредительностью:
-- О нет, мы ни во что не играем! Но если уж на Земле нет запретных мест, то, наверное, нет и людей, лишенных свободы?
-- Это наша сожена, и мы хотим вернуть ее домой! -- заявил Карл-Хендрик.-- Есть еще вопросы?
-- Вернуть таким образом? -- Амазонка кивнула на парализатор.-Приглашение более чем галантное...
Сусанна, пищавшая до сих пор за спиной Николь, примолкла, видимо, почуяв напряженность момента. Золтан, с пылающим лицом, утирал слезы -- от стыда, от злости, от досады... Николь подумала, что могла бы любить его одного... могла бы, если бы он не оказался таким озверелым собственником.
-- Вы всерьез думаете, что женщина может быть "вашей" помимо своей воли? -- надменно с высоты седла спросила другая всадница, юная блондинка с персиковым румянцем и жестокими губами.
-- Вы! -- чуть не взвизгнул Карл-Хендрик.-- Если уж вы так ратуете за свободу, то почему вмешиваетесь в чужой семейный раздор? Вам не кажется, что вы тем самым ограничиваете свободу двоих во имя каприза одной? Не слишком ли это по-женски?!
-- Возможно,-- сказала старшая, жестом останавливая готовую вспылить блондинку.-- Но свобода вершить насилие -- единственная, достойная ущемления...-- Затем она спросила, обращаясь к Николь: -- Милая, может быть, вы хотите уйти с ними? Если так, то мы оставим вас.
-- Ни за что! -- мотнула каракулевой головой беглянка.-- Лучше пусть они меня всю жизнь держат в параличе!
-- Ах ты...-- Карл-Хендрик вскинул парализатор, по Золтан вдруг сильно ударил его по руке, и луч ушел в землю, образовав круг поникшей травы -клеймо осени на нежной щеке июля. Первый сомуж, охнув и выронив оружие, схватил второго за шиворот; Золтан с размаху влепил Карлу-Хендрику пощечину...
Ширк! Над головами сомужей светлая полоса прошла по дубовым ветвям,-то сворачивались, показывали изнанку листья. Лист, похожий на маленькую гитару, будто в поисках убежища, прильнул к локтю Николь.
-- Хватит,-- сказала рыжая амазонка, и все четыре наклонили к дерущимся раструбы стволов.-- Не воскрешайте время ярости, столь любезное мужчинам. Убирайтесь вон!