Там стоял один из преследователей.
— Здрасте, девушка. Извините, к вам сейчас никто не заходил?
— Кто? — прикинулась дурочкой Лиля.
— У вас только что захлопнулась дверь.
— И что? Я ходила в мусоропровод. — И рукой в желтой резиновой перчатке она указала на пустое мусорное ведро. — А вы по какому праву спрашиваете?
— Так я это… из милиции.
— А удостоверение у вас есть?
— Есть, а как же. — И он вытащил из кармана красные корочки. Но он не на такую напал. Она знала, как настоящие менты держат этот документ.
— Так что вы от меня хотите? Кого вы ищете?
— Кого? Преступника, девушка. Он вбежал в ваш подъезд, а у вас хлопнула дверь.
— Это такой в клетчатой рубашке?
— Точно! Вы его видели?
— Да! Он побежал мимо меня наверх, я чуть ведро не уронила. Так что здесь вы только время теряете, товарищ капитан. Скажите, он что, бандит?
Но «капитан» ее уже не слушал. Он кинулся вверх по лестнице. Ай да Лилька! — сказала она про себя. Вот это приключение! И она с торжеством захлопнула дверь. Молча открыла шкаф.
— Ну, вы даете! — едва слышно выдохнул он. — Я уж решил, что вы меня сдадите. Ну и присутствие духа у вас!
— Присутствие духа? Вы что, книжки читаете?
— Представьте себе, случается.
— Ой, мамочки, у вас кровь! — ахнула она. — Вы ранены? В вас стреляли?
— Никто в меня не стрелял, а это так, ножичком полоснули. А я и не заметил. Да пустяки, царапина.
— Ничего себе царапина! Снимайте рубашку, надо промыть!
— Чем? — побледнел он.
— Водкой. Или нет, лучше бальзамом Биттнера.
— А это не больно?
— Обалдеть! Его ножом полоснули, он и не заметил, а бальзамом Биттнера смазать — страшно?
— А помните у Д’Артаньяна был какой-то, кажется, матушкин бальзам?
— Надо же! Да, помню! Думаю, у старика Биттнера бальзам не хуже.
Он стал снимать рубашку.
— Ах черт, присохло!
Царапина на предплечье была длинной, но неглубокой. Потекла кровь. Он опять побледнел.
— Сядьте. Успокойтесь. Сейчас все сделаю.
А у него роскошный торс, подумала Лиля. Она осторожно промокнула кровь ваткой, смоченной в бальзаме.
— Ой, щиплет!
— Потерпите, неженка! Так, а теперь йод!
— Нет, только не йод, лучше пластырь.
— И вам не стыдно?
— Ни капельки. А у вас нежные руки. И красивые.
— Цыц!
— Понял. Молчу. Послушайте, как вас зовут?
— А вам зачем?
— Надо ж знать, за кого свечку ставить.
— Помолчать можете?
— Нет, это у меня нервное.
— Ну вот и все. А вы боялись.
— А чем это вы мне руку заклеили?
— Это липкий бинт. Он лучше пластыря. По крайней мере пропускает воздух. Ой, а что если…
— Что?
— А вдруг они вас найдут по пятнам крови? Они видели, что ранили вас?
— А черт их знает.