— Прости. Я люблю тебя, Дебз.
— А я тебя, Ави.
Связь отключилась. Расстроенная и напуганная, Дебби открыла кран и сполоснула лицо холодной водой. Не помогло. Тогда она решила, что займется своим педикюром — это хорошо отвлекает.
II.
Пожелав своим родителям спокойной ночи, Дебби Финкелстайн ушла к себе, в свою старую комнату, в которой она провела большую часть своего детства. Теперь ей было двадцать два года, и никаких сентиментальных чувств по поводу обстановки она не испытывала. В детстве она эту комнату ненавидела. И ненавидела ее сейчас.
Посмотрела на старые часы с двумя большими мышиными ушами и глупыми улыбающимися губами поперек циферблата. Часы эти были единственной полезной вещью в комнате. Они показывали правильное время — в основном. Если им верить, Дебби должна была прождать еще двадцать минут.
Все остальное в комнате было уродливо и неудобно. Кровать — слишком маленькая, скрипящая. Книжная полка с облезлой краской, развалюха страшная. Кресло слишком спартанское, чтобы в нем можно было удобно сидеть, расслабившись. Ни телевизора, ни видеоплейера, никаких игр. В стенном шкафу никогда ничего толком не помещалась — на гномов он был рассчитан, что ли. Зимой в комнате было слишком холодно, а летом жарко и влажно.
Дебби быстро стянула с себя платье, которое надевала всегда, когда навещала родителей. Если чуть согнуть колени, то край платья доставал до земли. Сняла сникеры и блузу. Открыла рюкзак, достала свою любимую юбку хаки, белый свитер, кожаную куртку. Сев на кровать (кровать заскрипела, и Дебби чуть не замычала от ненависти) она надела очень удобные, нежные и несказанно элегантные итальянские туфли, которые она месяц назад купила в магазине с очень хорошей репутацией. На те деньги, что она за них заплатила, мать ее могла бы содержать всю семью целых три месяца. Мать была ужасно экономная.
Дебби проверила кармашек на боку рюкзака, на всякий случай, чтобы убедиться, что у нее достаточный запас презервативов, губной помады, косметики и духов. Она была готова. Она очень надеялась, что Джульен, бесшабашный и легкомысленный, уже забыл, что именно он собирался делать с ней сегодня ночью. Ей совершенно не хотелось заниматься глупостями — ей хотелось невинного веселья, хотелось выпить, хотелось провести бессонную, потную, чувственную ночь с ним в постели.
Зря она надеялась. Она недооценивала упрямство Джульена.
ИЗ ДНЕВНИКА ЮДЖИНА ВИЛЬЕ:
Я сказал Джульену, что не верю ему на слово. Умеет его герлфренд что-нибудь или нет — это еще видеть надо.
Он сказал, что я скоро все увижу и услышу сам, а пока что нужно кое-что просмотреть. Он говорит — Вот, нотная грамота в моем исполнении оставляет желать много лучшего, так ты, Юджин, пока разбираешься, делай пометки.