Когда Айвори снова поднялся на палубу, он увидел, что небо после очередного дождя почти совсем расчистилось, а на западном краю неба облака совершенно рассеялись, так что на фоне золотистого закатного неба отчетливо была видна округлая темная вершина Холма Рок.
Айвори смотрел на нее с какой-то странной смесью ненависти и восхищения.
– А это, парень, знаменитый Холм Рок, – сказал старый колдун Стрекозе, которая вместе с ним стояла у поручней. – Сейчас мы как раз входим в гавань города Твила. Здесь никогда никаких ветров не бывает, кроме тех, какие тамошние Мастера сами захотят.
Когда они наконец бросили якорь, уже совсем стемнело, и Айвори сказал хозяину судна:
– Мы, пожалуй, сегодня здесь переночуем.
Стрекоза тем временем сидела в их крошечной каюте, терпеливо его дожидаясь; вид у нее был торжественный, глаза блестели от возбуждения.
– На берег сойдем завтра утром, – сообщил он ей, и она только кивнула, как всегда соглашаясь с его решением.
А потом вдруг спросила:
– Я выгляжу как надо?
Он сел на низенькую койку и внимательно посмотрел на нее, сидевшую напротив, на точно такой же низенькой койке. Они сидели чуть наискосок, потому что между койками не хватало места для колен. Еще в порту О Стрекоза, по его совету, купила себе приличную рубашку и штаны, чтобы выглядеть достойным кандидатом в ученики Школы. Лицо у нее загорело на морском ветру и наконец-то было отмыто дочиста. Свои густые волосы она заплела в косу, а косу скрутила в тугой пучок и спрятала под шапку. Руки она тоже отмыла дочиста, и теперь они спокойно лежали у нее на коленях – сильные, с красивыми длинными пальцами, почти мужские руки.
– На мужчину ты, в общем, совсем не похожа, – сказал он ей. На лице Стрекозы отразилось отчаяние. – Но это только в моих глазах, – поспешил он ее успокоить. – Потому что в моих глазах ты никогда не будешь похожа на мужчину! Но не бойся. Другим ты, конечно же, покажешься настоящим мужчиной.
Она кивнула, но в глазах ее стыла тревога.
– Первое испытание самое главное, Стрекоза, – сказал Айвори. Каждую ночь, лежа в одиночестве в каюте, он репетировал этот разговор. – Если ты его пройдешь, сумеешь миновать ту дверь, то проникнуть в Большой Дом не составит труда.
– Я и сама все время об этом думаю, – призналась она и торопливо прибавила: – А нельзя ли мне просто сказать им, кто я? Ты ведь будешь рядом и сможешь за меня поручиться, сказать… что, хоть я и женщина, у меня есть некоторые способности… А уж я бы поклялась соблюдать любые обеты! Я бы и целомудрие соблюдала, и жила бы отдельно от других, если надо…