– Как твое имя? – спросил Геллук, внимательно глядя на Выдру.
Что-то недолго сопротивлялось в душе юноши, однако рот его открылся сам собой, и губы его прошептали:
– Медра.
– Очень хорошо, Медра, – молвил волшебник. – Ты можешь называть меня Отцом.
– Ты должен найти Красную Мать, – сказал Геллук Выдре примерно через день после этого. Они снова сидели рядышком за жилыми хижинами. Светило теплое осеннее солнце. Волшебник снял свою невероятную шляпу, и ветерок шевелил его густые седые волосы, беспорядочно падавшие ему на плечи. – Я знаю, это ты нашел то небольшое месторождение, где они сейчас так старательно роются, но киновари там совсем мало, можно сказать, несколько зерен. Вряд ли стоит жечь столько дров ради одной-двух капель ртути. Если ты действительно хочешь помочь мне и надеешься, как мы говорили раньше, что я стану тебя учить, то должен постараться получше. Я полагаю, ты и сам это понимаешь. И хорошо знаешь, что должен делать. – Он улыбнулся Выдре. – Я прав?
Выдра кивнул.
Он все еще был потрясен, ошарашен той легкостью, с какой Геллук заставил его назвать свое Истинное имя и мгновенно обрел над ним полную власть. Теперь нечего и пробовать ему сопротивляться! В ту ночь он был в полном отчаянии. Но потом ему мысленно явилась Аниеб: явилась по своей собственной воле и с помощью своей собственной магии. Сам-то он не только вызвать ее не смог бы, он даже подумать о ней был не в силах, да и не осмелился бы сделать это, поскольку уже назвал Геллуку свое подлинное имя. Однако Аниеб могла приходить к нему даже в присутствии волшебника – не в реальном обличье, разумеется, а лишь мысленно.
Хотя Выдре было очень трудно слушать ее, когда ему что-то говорил сам Геллук и черные нити волшебных чар оплетали его с ног до головы. Но когда Выдра все-таки был способен воспринимать Аниеб, то ему казалось, что она не где-то в его мыслях, а слилась с ним, живет в его душе. А может, она и была им самим или он – ею?.. Во всяком случае, он видел все ее глазами. Ее голос звучал в его ушах и звучал сильнее и чище, чем голос Геллука. Ее глазами он видел, ее разумом постигал все вокруг. И он постепенно догадался, что волшебник, будучи абсолютно уверенным в том, что тело и душа Выдры полностью ему подвластны, оказался не только не всесилен, но и несколько небрежен в отношении тех чар, с помощью которых подчинил юношу своей воле. А ведь всякие чары – это связь душ. И душа Выдры, связанная с душой Аниеб, – или же душа Аниеб, нашедшая приют в его душе и мыслях, – оказалась способна как бы проследить линии порожденных Геллуком чар и по этим линиям пробраться в душу самого волшебника.