— Цена жизни Аркадия Назарова. Или правильней — цена смерти?
Они постояли, посмотрели, но ничего не сказали. Да что тут скажешь? Цена жизни или смерти — одна цена.
Документы, извлеченные из карманов остальных, не дали никакой интересной информации. У лысого был вид на жительство на Кипре. Фамилия его была Панков, отсюда и кличка — Пан. У двоих были долгосрочные германские визы, у остальных — обычные загранпаспорта с отметками о въезде на Кипр.
Тем временем из-за стальной двери, ведущей в дом, появились Трубач и Боцман. И не одни. Боцман подталкивал перед собой давешнего рыжего водилу, а Трубач волочил за шиворот еще двух молодых мордоворотов. Руки у этой троицы были связаны, а рты забиты кляпами. Их «узи» висели у Боцмана и Трубача на плечах.
— Внешняя охрана, — объяснил Трубач, сваливая своих пленников на пол. — А этот рыжий возле микроавтобуса был.
— Дом осмотрели? — спросил я.
— Больше никого нет. Вот их документы и «тэтэшник» рыжего.
То же самое: германские визы и транзитные через всю Европу.
Я вытащил у них кляпы и спросил:
— Вы что, из Германии ворованные машины гоняли?
Рыжий с готовностью закивал:
— Ну! Мы больше не будем, не убивайте нас! Гаражный пейзаж произвел на него, судя по всему, очень сильное впечатление.
— Кому же нужны на Кипре машины с левым рулем?
— А наши брали, русские. Их здесь сейчас полно. Вы нас не убьете?
— Посмотрим на ваше поведение…
Трубач отвел меня в сторону и негромко сказал:
— У нас цейтнот, Пастух.
— А что такое?
— Понимаешь, «додж»…
— Которым вы нам мигнули — стоп-сигналами на шоссе?
— Ну да. Поникаешь, его бы надо поскорей вернуть.
— Кому? — не понял я.
— На стоянку. Пока не хватились. Может, и не хватятся скоро, а вдруг?
— Так вы его угнали?
— А что было делать? Не на такси же за вами ехать!
— Черт! Кипрской полиции нам только и не хватает! Ладно, потороплюсь.
Проще всего, конечно, было немедленно позвонить в полицию и объяснить, все как есть: как нас захватили в аэропорту и привезли сюда под угрозой оружия, как наши товарищи проследили за похитителями, разоружили охрану и вынуждены были открыть огонь для защиты наших жизней. Убийство в пределах необходимой обороны. Такая статья была в российском Уголовном кодексе, наверняка была и в кипрском. Но у полиции возникла бы куча вопросов: почему захватили именно нас, чего от нас требовали, о чем мы говорили с Паном и его клиентом. И еще немало других. А на них ответить мы не могли. К тему же — до выяснения всех обстоятельств дела — нас поместили бы в кутузку, а во всех газетах наверняка появились бы наши снимки. В общем, в любом варианте на нашем задании мы могли ставить жирный крест.