А вот в чем: майор Вологдин. Я, конечно, большой умник. Очень тонкий психолог. Вскрыл его не раз. Как банку с сардинами. Но больно уж легко эта банка вскрылась. А может, не я его вскрыл, а он меня? И в банке были не сардины, а что-то совсем другое? Бесплатный сыр, например. Который, как известно, бывает только в мышеловке.
Что я, если разобраться, узнал от него? Да ничего. Он только подтверждал то, что я ему о нем говорил. Или делал вид, что подтверждает. Зато от меня он узнал все, что ему было нужно. И главное: на кого мы работаем. Съел сардинку. Правда, и для него она оказалась тем же бесплатным сыром. Но он сам сдал карты в этой игре. И не успел выложить козырного туза. Трех секунд не хватило. Но такова спортивная жизнь.
Черт! Много бы я дал, чтобы узнать, кто он такой и о чем он на самом деле говорил с другом и компаньоном Назарова Борисом Розовским!..
Когда впереди засветилось зарево огней над Никосией, Муха спросил:
— Мы в самом деле будем звонить в полицию?
— Нет, конечно, — ответил я. — Просто так сказал. Чтобы они не рыпались.
— А зачем они нам в Нови Дворе?
— Понятия не имею. Ни за чем. Но где-то же они должны сидеть? Вот пусть там и сидят.
— И мы будем переводить их через границу? — не унимался Муха.
— Иди ты на хрен! — разозлился я. — Что ты ко мне привязался? Я знаю столько же, сколько и ты. Будем — значит будем. Не будем — значит не будем. До Нови Двора еще нужно дожить!
— Сережа! — укоризненно проговорил Док.
— Извини, Олежка, — сказал я Мухе. Он кивнул:
— Все в порядке, Пастух. Я понимаю. Трубач вспомнил:
— Кстати — о сером, который нас пас…
— Я назвал его про себя — Юрист.
— Похож, — согласился Трубач. — Так вот: загранпаспорт у него синий, служебный. И разных виз полно.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Пристроился за ним на пограничном контроле, заглянул краем глаза.
— Фамилию не разглядел?
— Нет. А насчет виз грек восхищенно языком цокал: «Нью-Йорк, Женева, Париж!..» И еще, — продолжал Трубач. — В аэропорту его ждала машина с шофером. Красная «хонда». Она шла за нашим «доджем» от Никосии не меньше часа. Потом мы от нее отвязались.
— Как?
— Ну, как. Как и эти на мерсовском микроавтобусе. Только мы сначала пропустили «хонду» вперед, а потом уж съехали с дороги и выключили габариты.
— Понятно, — сказал я. Хотя уместней было бы сказать: непонятно. Ясно было одно: мы всунулись в плотную паутину и на наше трепыхание в ней набегут не безобидные домовые мухоловы, а тарантулы и каракурты.
Перед аэровокзалом Боцман высадил нас в тени какой-то аллейки, въехал на площадь и поставил «додж» на место. После чего одобрительно похлопал машину по крылу и неторопливо направился к вокзалу, на ходу обивая брюки, как обычно делают водители, просидевшие за рулем не один час.