Боевики уже разгадали наш маневр и старались стрелять прицельно. Пока я короткими перебежками и перекатами по деревянному настилу моста передвигался от фермы к ферме, пули вокруг меня так и ярились, стальные тавры и двутавры гудели от рикошетов, будто бы кто-то резко дергал гитарные струны, из-под ног летела щепа. Но мне все же удалось выскочить в более-менее безопасную зону. Ребята уже заняли позиции и ждали команды. Я пристроился за какой-то балкой и махнул рукой. Влупили в шесть стволов, не жалея патронов. И хотя пальба была неприцельной, нужный эффект произвела. «Духи» примолкли на несколько секунд, этого Тимохе хватило, чтобы прыгнуть за руль «ровера» и резко взять с места. Тут уж «духи» повскакивали и начали поливать на всю катушку. И многие поплатились за это. Далеко не далеко, но в стоящего человека даже издалека попасть можно, «ровер» уже шел по мосту, быстро набирая скорость. Еще метров сорок…
И тут вдруг средний двадцатиметровый пролет моста вздыбился от мощного взрыва и стал медленно валиться вниз. Подорвали, гады! Видно, взрывчатка была заранее уложена — как раз на случай попытки прорыва. И кто-то на их блокпосту успел нажать на кнопку. Я ожидал, что Тимоха затормозит, но «ровер» явно набирал скорость. На что он рассчитывал? С ходу перелететь через двадцатиметровый провал? Если бы хоть маленький трамплинчик был — мог бы, на трюковых съемках на «Мосфильме» он и не такое проделывал. Но трамплинчика-то не было, никакого!
Мы даже стрелять перестали. И «духи» тоже. Стояли, опустив автоматы, и смотрели.
«Ровер» пересек обрез моста и словно бы завис в воздухе. Инерция у него была что надо, но и с законом всемирного тяготения не поспоришь. Все шло к тому, что «ровер» врежется в опору моста метрах в десяти ниже настила. Но в тот момент, когда джип должен был начать терять высоту, Тимоха вскочил ногами на сиденье и резко прыгнул вверх. Так они и летели: «ровер» вниз, а Тимоха над ним, с расставленными в стороны руками. Как обезьяна, перелетающая с ветки на ветку. Или как Икар, у которого уже не было крыльев. И расчет его оправдался.
Почти.
Ему удалось вцепиться обеими руками в край поперечной балки уже на нашей стороне пролета. И будь эта балка поуже, он наверняка удержался бы. Но двутавр был широкий, был наверняка в ржавчине и грязи. Пальцы Тимохи соскользнули, и он тряпичной куклой полетел вниз, вдоль опорного мостового быка. Господи, он летел целую вечность, а мы стояли на мосту, смотрели и ничего не могли сделать. Шестьдесят метров высоты. У него не было ни единого шанса. Наконец он упал на камни между остатками мостового пролета и горящим «ровером», у которого при ударе о землю рванул бензобак.