Как я ни отбивался, меня вытащили на поляну и привязали к хвосту ракеты. Из этой неудобной позиции я наблюдал, как микроцефалы выносят из ракеты все что попало; крупные предметы, не пролезавшие в отверстие люка, они предварительно разбивали камнями на куски. Вдруг на ракету и хлопочущих вокруг нее микроцефалов обрушился град камней, один из которых попал мне в голову. Связанный, я не мог посмотреть в ту сторону, откуда летели камни. Я только слышал шум боя. Наконец микроцефалы, которые связали меня, бросились бежать. Появились другие, освободили меня от пут и, оказывая знаки величайшего почтения, на плечах понесли в глубь леса.
Процессия остановилась у подножия раскидистого дерева. Среди его ветвей на лианах висело что-то вроде воздушного шалаша с маленьким окошком. Сквозь это окошко меня запихнули внутрь, причем собравшаяся под деревом толпа упала на колени, издавая молитвенные вопли. Процессии микроцефалов подносили мне цветы и фрукты. В течение следующих дней я был объектом всеобщего поклонения, причем жрецы предсказывали будущее по выражению моего лица, а когда оно казалось им зловещим, они окуривали меня дымом, так что я едва не задохся. К счастью, во время жертвоприношений жрец раскачивал часовенку, в которой я сидел, благодаря чему время от времени я мог перевести дух.
На четвертый день на моих почитателей напал отряд вооруженных палицами микроцефалов под предводительством гиганта, который считал мне зубы. Переходя во время борьбы из рук в руки, я становился попеременно объектом то поклонения, то оскорблений. Битва закончилась победой агрессоров, чьим вождем и был этот гигант, звали его Глистолот. Я участвовал в его триумфальном возвращении в лагерь, привязанный к высокому шесту, который несли родственники вождя. Это превратилось в традицию, и с тех пор я стал своего рода знаменем, которое таскали с собой во всех военных экспедициях. Это было утомительно, но давало мне некоторые привилегии.
Подучившись диалекту микроцефалов, я начал объяснять Глистолоту, что это именно мне он и его родственники обязаны столь быстрым развитием. Дело продвигалось туго, но мне кажется, что у него начало уже проясняться в голове… Увы, он был отравлен своим племянником Одлопезом. Этот вождь объединял враждовавших до сих пор лесных и степных микроцефалов, женившись на Мастозимазе, жрице лесных.
Увидев меня во время свадебного пира (я был отведывателем блюд — эту должность учредил Одлопез), Мастозимаза издала радостный крик: “Какая у тебя беленькая кожица!” Это наполнило меня дурными предчувствиями, которые вскоре оправдались. Мастозимаза задушила мужа, когда он спал, и вступила со мной в морганатический брак. Я пробовал теперь уже ей объяснить мои заслуги перед микроцефалами, но она поняла меня превратно и после первых слов крикнула: “Ах, я тебе уже надоела!”, и мне пришлось долго успокаивать ее.