— Да. Бобчит.
Мы двигались теперь медленнее и осторожнее. Грохот утих, и сцьорг погрузился в тишину. Наконец в зарослях проглянула обширная поляна. На ее краю мои спутники отыскали удобное место, приправили меня и, убедившись, что метелка и бомба у меня наготове, на цыпочках удалились, посоветовав мне сохранять терпение. Некоторое время тишину нарушало только чавканье осьмиолов; ноги у меня совсем за немели, и тут земля задрожала. Я увидел вдали какое-то движение — верхушки деревьев на краю поляны наклонялись и падали, отмечая путь животного. Очевидно, это был солидный экземпляр. Вскоре курдль выглянул на поляну, перешагнул через поваленные стволы и пошел вперед. Величественно колыхаясь и шумно принюхиваясь, он направился в мою сторону. Обеими руками я схватил ушастую бомбу и хладнокровно ждал. Курдль остановился метрах в пятидесяти от меня и облизнулся. Сквозь прозрачные ткани я видел внутри него останки многих охотников, которым не повезло.
Некоторое время курдль размышлял. Я уже начал опасаться, что он уйдет, когда зверь подошел и отведал меня. Я услышал глухое чавканье, и земля ушла у меня из-под ног.
“Есть! Наша взяла!” — подумал я. Внутри кур для было совсем не так темно, как мне показалось сначала. Отряхнувшись, я поднял тяжелую бомбу и занялся установкой часового механизма, когда до меня донеслось чье-то покашливание. Я поднял голову и, удивленный, увидел перед собой неизвестного ардрита, так же как и я наклонившеюся над бомбой. Мгновение мы смотрели друг на друга.
— Что вы здесь делаете? — спросил я.
— Охочусь на курдля, — ответил он.
— Я тоже, — произнес я. — Но, пожалуйста, но обращайте на меня внимания. Вы пришли сюда первым.
— Ничего подобного, — возразил он. — Вы чужестранец.
— Ну и что из этого? — запротестовал я. — Оставлю свою бомбу на другой раз. Прошу вас! Пусть вас не стесняет мое присутствие.
— Никогда в жизни! — воскликнул он. — Вы наш гость.
— Прежде всего я охотник.
— А я прежде всего — хозяин и не позволю, чтобы из-за меня вам пришлось отказаться от этого курдля. Очень прошу вас поторопиться, паста уже начинает действовать.
Действительно, курдль забеспокоился: даже сюда доносилось его мощное пыхтение, можно было подумать, что десятки локомотивов одновременно выпускают пар. Видя, что переубедить встреченного мной ардрита не удастся, я установил бомбу и подождал нового товарища, который, однако, настоял, чтобы я шел впереди. Вскоре мы покинули курдля. Падая с высоты двух этажей, я немного ушиб лодыжку. Курдль, которому явно полегчало, понесся в чащу и с ужасным шумом ломал там деревья. Наконец раздался страшный грохот, и все утихло.