Неожиданно мысли товарища Андрея приняли другой оборот. Он вспомнил младшенькую дочку Олечку. Ей недавно сравнялось два года. Заболела корью, бедняжка, лежит с высокой температурой. Олечка все просила принести ей золотую рыбку. Он видел большие карие глаза девочки, слышал слабый голосок: «Хочу золотую рыбку, папочка». Товарищу Андрею везло на дочерей. Олечка была пятая: три черные головки и две золотые. Девочки по очереди переносили разные болезни. Забота о докторах и лекарствах не оставляла его все эти годы. Вспомнилась и своя молодость. Служба машинистом на кораблях Сибирской флотилии. Восстание матросов и солдат в 1906 году; он в нем участвовал. Пять лет каторжной тюрьмы. Вернувшись во Владивосток, работал в железнодорожных мастерских на Первой речке. В 1917 году вступил в партию большевиков, участвовал в установлении Советской власти. Но недолго продержалась тогда в Приморье народная власть. Пришли интервенты — и снова тяжелая и опасная жизнь…
Выползло на поверхность всякое вражье. Пришли и ушли белочехи. На короткое время власть народного собрания — и снова белогвардейщина. Черные дни правления братьев Меркуловых, и теперь впереди маячит фигура диктатора Дитерихса. Товарищ Андрей в партийном подполье заслужил славу мастера трудных дел. Он отличался неутомимостью и каким-то особым чутьем, прекрасно ориентировался в меняющейся обстановке. Он доставал деньги, оружие, выходил на рискованные встречи с нужными людьми — и всегда удачно…
Скрипнула дверь в прихожей. Товарищ Андрей прислушался. В комнату осторожно вошел Руденко.
— Здравствуй, здравствуй, Василий! — поднялся ему навстречу подпольщик и, не подавая руки, неожиданно спросил: — Послушай, у тебя дети есть?
— Мальчонка, в Спасске с матерью живет, — удивился Руденко.
— Ну, тогда ничего, давай руку. А то у меня младшенькая корью хворает. Боялся, твоих не заразить бы. Не знаешь, у нас рыбки продаются где-нибудь?
— Рыбки? На базаре какие хочешь. У нас с собой две корзины еще живых…
— Золотые рыбки, игрушечные.
— А-а, понятно. В магазинах на Светланке раньше продавали, теперь не знаю.
Вскоре дверь снова приоткрылась, вошел представитель союза грузчиков Павел Федорович Кондрашев.
— Прости великодушно, товарищ Андрей, запоздал, — сказал он, вытирая лоб синим полотняным платком.
Товарищ Андрей посмотрел на приглашенных, поправил шелковый поясок с кистями на русской рубахе, пригладил на стороны чуть седеющие волосы, тронул маленькие усики.
— Итак, начнем… Тебе, Павел, удалось проверить, куда направляется «Синий тюлень»? — обратился он к Кондрашеву.