Она заметила, что я с опасливым интересом рассматриваю надетую на ее руку волшебную вещь, и объяснила:
— Перчатка «искры». Как говорят легенды, ее создали вместе с Башней, чтобы она освещала путь верящим и знающим, показывая лица тех, кто завоевал к себе уважение и память на века. Ее свет разгоняет мрак. Перчатка чувствует Дар, и начинает сиять только на руке у того, кто обладает силой. К сожалению моя «искра» связана, и горит не так сильно, как должна, но нам хватит и этого…
В длину зал оказался не велик — не больше тридцати шагов. Напротив дверей начиналась узкая галерея с выступающими из стен квадратными колоннами. Между ними висели портреты в тяжелых золотых рамах — на всех были изображены женщины. Старые и молодые, красивые и уродливые, южанки и северянки, толстые и худые, светловолосые и темные. Их было столько, что вскоре лица смешались у меня в одно блеклое пятно.
— Матери Ходящих за всю историю существования Башни, — пояснила Лаэн. — Портреты рисовались, когда они умирали.
— О, — сказал я, вновь обратив внимание на картины. — Оказывается, их было до одури много.
— Тысяча лет — долгий срок, — мое солнце подняла руку повыше, освещая правую стену. — Вот. Посмотри.
Изображенная художником женщина оказалось немолодой, с крайне неприятным, на мой взгляд, лицом. Тонкие, презрительно поджатые губы, один угол рта чуть выше другого, прямой нос с острыми крыльями, большой квадратный подбородок, и низкий лоб. Судя по роже — перед нами был отнюдь не добрый человек. Влюбленный во власть.
— Кто она?
— Сорита.
— Ха! Она не имеет ничего общего с той благочестивой молодой чистюлей, что намалевана в зале с подснежниками. После того, как я увидел, что Тиф превратили в желтомордую уродину, то ожидал чего-то подобного. Она, и вправду, так плоха?
— Не могу сказать. Не знаю. Реальные хроники того времени днем с огнем не сыщешь. То, что еще сохранилось — Башня держит за семью замками. А глашатаи Ходящих расточают о Сорите сплошной сахар.
— Но разве Гинора тебе о ней ничего не говорила? — я недоверчиво посмотрел на жену.
— Лишь однажды. Идем. Там я расскажу тебе все, что знаю.
Я бросил последний взгляд на погибшую от рук Тиф Ходящую и отправился следом за Лаэн.
— Ты можешь сказать, куда мы идем?
— В комнату Проклятых.
— Куда?! — ошалело переспросил я.
— В комнату Проклятых, — терпеливо повторила мое солнце. — Хочу, чтобы ты увидел их портреты. Реальные, а не то, что малюют на ярмарках.
— Настоящие портреты? — пробормотал я. — Хм… Здесь? Они уцелели? Это не слишком похоже на Башню.
— О да, — она тихо рассмеялась. — Но нашелся среди них разумный человек, который посчитал, что врага все же следует знать в лицо. И не забывать того, что произошло. Однако, судя по всему, эту комнату посещают еще реже, чем зал Матерей.